Адвокат Андрей Цыганков: Юридическая составляющая «дела Сенниченко» ничтожна, она имеет политическую подоплеку
Адвокат инвестиционного банкира Павла Присяжнюка Андрей Цыганков в интервью РБК-Украина рассказал о так называемом «деле Сенниченко», об обвинениях НАБУ против экс-руководства Фонда госимущества, Одесского припортового завода и Объединенной горно-химической компании.
В конце марта Национальное антикоррупционное бюро заявило, что разоблачило преступную организацию во главе с бывшим главой Фонда госимущества Дмитрием Сеннниченко. В течение 2019-2021 годов ее участники якобы завладели более 500 млн грн средств АО «Одесский припортовый завод» и АО «Объединенная горно-химическая компания».
По данным следствия, сумма неправомерной выгоды, полученная членами преступной организации за все время контроля над «Одесским припортовым заводом», составляет более 2 млрд гривен.
В рамках дела НАБУ удалось задержать только и.о. директора ОПЗ и советника главы ФГИУ. Остальным семи фигурантам дела — экс-главе ФГИУ, приближенному к нему лицу, и.о. директора «ОПЗ», и.о. руководителя АО «ОГХК», двум владельцам ООО и одному физическому лицу — о подозрении сообщили в порядке ст.135, ст. 278 УПК. Их объявили в розыск.
— Дело вашего подзащитного является частью более крупной истории, связанной со многими известными фамилиями. Как бы вы кратко охарактеризовали суть дела, в котором фигурирует Павел Присяжнюк? При чем здесь ОПЗ, ОГХК, и что можете ответить на прозвучавшие от НАБУ и САП обвинения?
Адвокат Андрей Цыганков: — Давайте начнем с того момента, когда довольно тяжелые обвинения вышли в публичную плоскость. Сначала на сайте НАБУ появляется фильм, в котором выступает детектив бюро и говорит: «Ребята смотрите: мы вот разоблачили ситуацию, когда бывший глава Фонда госимущества, которого мы не называем (никто вроде не знает о ком идет речь), вместе с определенными лицами (и мы тоже их не называем) вроде бы завладели суммой около полумиллиарда гривен». Как это произошло по версии следствия? Мы предприятие не называем и ничего не называем, но вот смотрите: у нас есть переписка, у нас есть разговоры по телефону, у нас есть все — мы все доказали и мы вот сегодня героически делаем заявление.
Буквально синхронно этот выброс подхватывает несколько сайтов, в том числе известная своей пророссийской позицией «Страна.ua», которые моментально рассказывают, что из их источников им стало известно, что речь идет о Сенниченко, Байраке и других лицах. То есть, когда речь идет об обвинении, то дело вроде бы прозрачное и публичное, но когда журналисты, например, намерены посетить судебные заседания по избранию меры пресечения подозреваемым, подают ходатайство в суд и говорят: «Мы хотим понимать суть дела и хотим присутствовать. Так журналистов не допускают к заседаниям, Антикоррупционная прокуратура «закрывает» производство и внутри что-то «варится».
Общественности фактически говорят, что это закрытое производство. Хотя дело имеет большой общественный резонанс. Это стремление к посвящению является опасным и тревожным сигналом, демонстрирующим, что может происходить манипулирование фактами, манипулирование общественным мнением, а также попытка навязать мнение о виновности подозреваемых еще до того, как они смогут защитить себя и предоставить свои аргументы.
— А какие аргументы или доказательства предъявляют сегодня обвинения? Есть ли показания конкретных свидетелей?
Адвокат Андрей Цыганков:— Это преимущественно касается закрытой информации. У нас, по сути, сегодня НАБУ и САП, пытающиеся вовлечь в этот процесс Высший антикоррупционный суд, создают систему контроля, как минимум, государственного сектора экономики.
Ведь если менеджеры или контрагенты хотят работать с любым из государственных предприятий, они должны понимать новые правила игры, которые им следует договариваться с кем-то в НАБУ, или с кем-то в САП, или со всеми, или с руководителем САП, чтобы потом не иметь проблем.
То есть, у нас правоохранительные органы начинают руководить определенными секторами экономики. В этой сфере, например, Объединенная горно-химическая компания (ОГХК), ОПЗ, или фактически все предприятия, которые они называют «государственным сектором интересов». При этом даже прокурор считает, что владельцем этих предприятий является государство, он это использует в своей риторике, хотя по Конституции их владельцем является народ.
Мы уже можем говорить, что до 2015 года у ОПЗ была прибыль — несмотря на войну и подорожание газа. После этого, видимо именно из-за деструктивных действий некоторых представителей правоохранительной системы, стал убыточным. По сути, есть определенная формула, которая позволяет любое госпредприятие, а также любого поставщика, взять под контроль НАБУ.
В деле, которым занимаюсь непосредственно я, они также довольно специфически трактуют нормы уголовного процесса и думают, что если направить в WhatsApp сообщения человеку, находящемуся за границей, то они в соответствии с законодательством совершили какое-либо действие. При том что кодекс прямо предусматривает необходимость действий в рамках международного правового поручения.
— Известно ли вам, что у НАБУ есть фактическое подтверждение предъявленным обвинениям? Доказательства, экспертизы, подтверждающие все, что было сказано в публичной сфере через упомянутый вами фильм и другие заявления?
Адвокат Андрей Цыганков:— Конечно, у них экспертиза. Конечно, у них есть доказательства, как они считают. Но как, например, делали экспертизу по ОПЗ и его продукции? Какой-то спикер говорит: мировая цена на карбамид столько-то, а смотрите завод продавал трейдеру за столько-то. И на основе таких оценок делается вывод, что завод якобы имел убытки, а те, кто стоит за трейдером, — укравшие бандиты. Но ведь ждите, именно в эти годы предприятие демонстрировало большую прибыль впервые после лет колоссального ущерба. Как насчет экспертизы этого вопроса? Но когда это не укладывается в логику обвинения, такие факты не учитываются следствием.
Вопрос также в том, что в Украине на фоне войны появилась опасная тенденция, когда правоохранительный орган фактически стал контролировать часть экономики из-за возможности влияния на госпредприятия. Это элемент жесткого риска, и об этом сегодня никто не говорит. Как и о том, что на предприятиях вымыты все оборотные средства. Опасность того, что Кабмин вне наблюдательного совета назначает директорами этих предприятий бывших руководителей ресторанов или, скажем, федераций фигурного катания — тоже никто не рассматривает.
— По данным СМИ, главным свидетелем по делу является бывший заместитель председателя Фонда госимущества Украины Сергей Игнатовский. Как вы можете прокомментировать привлечение обвинением этой фигуры, достаточно глубоко интегрированной в процессы принятия решений в Фонде?
Адвокат Андрей Цыганков:— Да. Сергей Игнатовский был заместителем руководителя ФГИ и, насколько мне известно, познакомился с Сенниченко в свое время именно как адвокат. По моему мнению, если не прибегать к оценке качества его возможных свидетельств и возможных личных мотивов таких свидетельств после того, как он был уволен из ФГИ, свидетельство Игнатовского — это раскрытие адвокатской тайны. Это должны понимать и прокуроры и НАБУ. Это в любом случае нарушение закона. Игнатовский в Фонде госимущества, и это открытая информация, курировал именно корпоративную тематику и он не мог не понимать, что Кабмин — это наблюдательный совет для публичных акционерных обществ.
Экс-глава Фонда госимущества Дмитрий Сенниченко (фото: ssu gov ua)
— Есть также информация, что так называемое «дело Сенниченко» НАБУ возбудило по заявлению народного депутата Александра Дубинского, который, опять же, близок к бизнесмену Игорю Коломойскому. О чем может свидетельствовать подобный факт?
— Дело действительно возбудили по заявлению Дубинского. Но это только часть дела. Ее сначала возбудили еще в 2020 году. НАБУ полтора года расследовало и закрыло из-за отсутствия состава преступления. Затем ее снова открыли, собрали туда все, что можно было собрать против Сенниченко, добавили свидетелей. Но эти свидетели из той же системы. Выходит, НАБУ одних превратило в свидетелей, других — в обвиняемых. То есть от НАБУ исходит четкий призыв: приходим и даем показания. Вот задержали двоих, одного отпустили под залог, другого заключили под стражу. Вопрос: свидетельство кого из них будут усиливать позиции НАБУ? Далее — заявление Дубинского это опять-таки один из эпизодов по ОПЗ. Там уже 5 лет были НАБУ и САП — вели следствие, устанавливали, как зарабатывают, как будто вывозили продукцию. И при этом только сейчас оно всплыло. Как это возможно?
— Как обосновывают закрытый режим судебных слушаний?
— Объясняют как раз тем, что следствие происходит динамично и они переживают, что кто-то узнает. Но чтобы мы понимали динамичность в этом случае — с 2020 года. То есть динамичность уже три года. Далее было объяснение, что в апелляциях прокуратуры были элементы гостайны. Но надо понимать, что у нас прокуроры не допущены к гостайне.
— Есть ли основания говорить о предвзятости уже во время судебного разбирательства. Видите ли вы что-нибудь такое, может, со стороны суда?
— Сначала дело сформировано таким образом, чтобы повлиять на суд и добиться этой предвзятости со стороны суда. Вот тот же фильм от НАБУ — все установлено, все доказательства есть, соответствующий информационный фон создан, выводы уже объявлены сразу после объявления дела. Характер и массовость сообщений, их контекст с первых дней позволяет говорить о том, что идет подготовленная информационная атака, которая, конечно, имеет целью повлиять и на суд. Я бы не хотел говорить о предвзятости суда на этом этапе несмотря на тенденции, которые уже сегодня тревожны. Это то, о чем можно будет делать однозначные выводы чуть позже.
— В каком состоянии сейчас находится слушание дела? Как можете охарактеризовать течение судебного процесса в целом?
— Первое, что вызывает беспокойство, это неравенство стороны защиты и обвинения. То есть обвинение дискредитировало этих людей, однозначно распространило информацию о чести, достоинстве, деловой репутации (ст.3 Конституции — основная социальная ценность). И после этого — обвинение делает все, чтобы закрыть рот адвокатам. Адвокаты просили возможность даже без объявления фамилий публично объявлять свои аргументы. Нам это запретили.
Далее — есть, скажем, 7 подозреваемых, подозреваемых по шаблонным обвинениям, с приложением в качестве доказательств 12 томов уголовного дела. Реально изучить их за 2-3 дня вообще невозможно. Каждый из подозреваемых имеет свои моменты защиты, своих адвокатов. Вы будете поражены, но все 7 подозреваемых рассматриваются одним судьей. Вопрос: насколько человек может быть не ангажирован, если он по 6 лицам (и подобным документам) принял одно решение, а на седьмом вот вынесет другое?
Еще — те лица, которые не верят в возможность добропорядочного правосудия по этим делам и временно находятся за границей. Хочу особо подчеркнуть, что им никто не вручал подозрения в рамках норм международного права. Это делалось массово и здесь.
— Объясните тогда, пожалуйста, как так получается, что НАБУ и САП почти каждый год громко заявляют о новых и новых делах вокруг ОПЗ и ОГХК, и фактически происходит не предотвращение нарушений, а какие-то дежурные дела пост фактум? Это инициатива уже нового руководства НАБУ и САП?
— Суть происходящего, по моему мнению, уходит далеко в 2015 год, когда впервые по инициативе господина Углавы и Саакашвили начался процесс НАБУ в отношении одного из крупнейших предприятий экономики Украины — Одесского припортового завода. С того момента НАБУ наблюдает, ведет дело, прокуратура арестовывает и изымает карбамид и все прочее. И сегодня, когда все фигуранты дела, за исключением двух, находятся не в Украине, вдруг поднимается дело, снимается фильм, в котором утверждается, что окончательно установлено, что во время пребывания Сенниченко в должности главы ФГИ что-то там воровали на ОПЗ. Это все усложняет работу защиты, поскольку вокруг ОПЗ есть определенный контекст.
Отвечая на этот вопрос, хотел бы напомнить, что 28 июля 2022 года произошли два важных события — назначение генпрокурором Андрея Костина и в этот же день — Александра Клименко (бывшего детектива НАБУ) его заместителем и руководителем Антикоррупционной прокуратуры. И вот первое дело, с которым он пришел в Антикоррупционную прокуратуру, это дело по ОПЗ. Уже через 10 дней он отменяет постановление о закрытии дела расследуемого НАБУ с 2020 года и закрытым им же из-за отсутствия состава преступления и начинает новое следствие. Подобная скорость уже дает основания полагать, что он с этой идеей пришел на эту должность и имел определенное видение того, что должно с ней происходить.
Все, на чем строится обвинение, а также происходят информационные манипуляции, это все вещи, которые, как мне кажется, сегодня дестабилизируют государство и действующую власть. Есть сугубо юридическая составляющая этого дела, которая, по сути, ничтожна, и представляет собой достаточно мощную информационно-политическую составляющую, которая раздувается сегодня в том числе для того, чтобы оказывать определенное давление на политическое руководство страны.
Надежда Скляренко
ДОСЬЕ: Сенниченко Дмитрий: как разворовать остатки Украины. ЧАСТЬ 2
По теме: Как Фонд государственного имущества управляет активами ОГХК и при чем здесь «большая приватизация»
Как чешская компания BELANTO TRADE S.R.O. раскрыла многомиллиардную коррупцию в ОГХК и ФГИ
Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!