ЕП опублікувала інтерв’ю з керівником ДП «Укрспирт» Романом Іванюком.
Михаил Лабутин
У ньому новий глава підприємства злегка відкриває завісу, за якою приховані виявлені ним зловживання попередника.
Сам попередник — Михайло Лабутін — переховується від МВС та Інтерполу.
Ховається він не за океаном і не за кордоном, а «десь» в Україні, про що Лабутін повідомив ЕП у Skype.
З Лабутіним пов’язана одна з найскандальніших втеч керівників «Укрспирту», а їх було уже чимало.
Зрештою, його попередники, як правило, ховалися з поля зору з меншими спецефектами.
Лабутін у день втечі з київського кардіохірургічного центру збирався дати прес-конференцію, щоб розкрити всі «схеми» «Укрспирту» і назвати високопосадовців, причетних до обкрадання підприємства. Не вийшло, бо його викрали.
Як виявилося потім, викрали Лабутина бійці скандального батальйону «Айдар», навколо якого виникло чимало пересудів з приводу їх причетності до «замовних» акцій та захоплень підприємств.
Втім, незабаром інформацію про викрадення екс-керівника «Укрспирту» спростувала прес-служба підприємства і заявила, що «Айдар» Лабутіна не викрадав, а рятував. Після цього про утікача нічого не було чути.
Недавно він вийшов на зв’язок і погодився дати інтерв’ю.
Лабутін стверджує, що його рано списувати з рахунків, і визначення «колишній» щодо нього не актуальне. Також він виклав власну версію подій навколо навколо ДП «Укрспирт» і розповів, хто і чому його переслідує.
Інтерв’ю відбулося за підтримки Spilno.TV
— Я бы хотел начать с вашего исчезновения из больницы. Как вы туда попали, и что там произошло?
— Во-первых, я не считаю себя бывшим главой. Так думают и хотят, чтобы так было, и фальсифицируют все документы.
В больницу я попал после того, как начались гонения налоговой милиции в лице Хоменко (заместитель главы ГФС Владимир Хоменко. — ЭП) и остальных. Тогда я начал плохо себя чувствовать и обратился к врачу.
Мое состояние проверили. В одной больнице я пролежал два дня, потом меня перевели в другую (Центр кардиологии и кардиохирургии в Киеве. — ЭП). Там меня положили сразу на операцию.
После часовой операции меня перевели в палату, возле которой сразу же было выставлено восемь человек физической защиты со следователями, представителями Генпрокуратуры и налоговой, которые ко мне регулярно заходили и охраняли круглосуточно.
— Что произошло потом? Известно, что вас из больницы каким-то образом вывезли бойцы «Айдара». Вы к ним обратились или это была их инициатива?
— В тот день они ко мне зашли. У меня была информация, что меня из больницы сразу заберут в СИЗО. И неизвестно, вышел бы я оттуда или нет. Все понимали, что если я начну говорить, то вскроются все схемы, и станет понятно, как все работало.
Это и объясняет, почему сегодня создаются такие условия, и уголовные дела заводятся. Причем не по мне, а по предыдущей команде. Они не были заинтересованы в том, чтобы я там (в ГП «Укрспирт». — ЭП) остался.
— То есть вы не обращались к «Айдару» за помощью? Это была их инициатива?
— Насколько мне известно, к ним обратился трудовой коллектив в лице профсоюза «Укрспирта». Они меня спросили. Я им сказал, что хотел бы отсюда уйти.
— От кого они вас защищали?
— От тех людей, которые ведут это дело против меня и творят вот этот беспредел. Вы по фамилиям хотите?
— Да, конечно.
— Кто раньше руководил всем эти процессом в «Укрспирте»? Это две группы.
Одна — это Аврамов (Иван Аврамов, бизнес-партнер экс-нардепа от Партии регионов Юрия Иванющенко. — ЭП), который хорошо всем известен.
Другая группа — Чеботарев (Алексея Чеботарева раньше называли «смотрящим» за «Укрспиртом», также он фигурировал в деле об организации завоза в Киев «титушек». — ЭП), который был всегда рядом с экс-главой МВД Виталием Захарченко.
Эти две группы руководили всем процессом.
После того, как я был устранен из «Укрспирта», какие люди вернулись? Все те люди, которые работали там раньше, непосредственно занимались «схемами» списания «левого» спирта и выводили деньги из предприятия.
В частности, господин Довбиус (И. Довбиус в 2010 году управлял отделом контроля оборота спирта концерна «Укрспирт». — ЭП). Сегодня он находится в кабинете на работе.
Также это господин Пакуляк (Р. Пакуляк в 2010 году работал в отделе контроля производства концерна «Укрспирт». — ЭП).
И господин Далибожик (Анатолий Далибожик, нынешний заместитель директора ГП «Укрспирт». — ЭП), которого сегодня привели, это также их человек.
Господин Сосницкий (Виталий Сосницкий, нынешний заместитель директора ГП «Укрспирт». — ЭП), это тоже человек, недалекий от них.
— Существует ли сейчас борьба за «Укрспирт» между конкретными группами?
— За Чеботаревым стоит господин Шокин (Виктор Шокин, генпрокурор. — ЭП). Это его крестный отец.
Вы видели два дня назад пресс-конференцию генерального прокурора (бывшего Генпрокурора Виталия Яремы. — ЭП) и министра МВС? Если раньше в деле по «титушкам» господин Чеботарев фигурировал, то сейчас он оттуда исчез. И никого уже не волнует убийство Вербицкого.
С другой стороны — господин Хоменко, который имеет полный цикл производства ликеро-водочной продукции в Крыму. Еще с тех времен господин Чеботарев поставлял в Крым спирт на эти все предприятия. И вся эта группа работает совместно.
Кроме того, здесь свой интерес имеет господин Иванчук, у которого на заводах «Украспирта» находятся несколько установок по абсолютированию спирта. Их шесть штук, и при прошлой власти на этих установках списывался «левый» спирт для водки, которую производили Аврамов и Чеботарев.
— Можете рассказать конкретнее, где эти установки находятся и как они работают?
— Есть в Хоросткове, весь спирт списывался на этом заводе. Установки также в Андрушевке (Житомирская область. — ЭП), в Житомирской области, в Сумской области. Но вся операция происходила на Хоростковском спиртзаводе. Это одно из самых мощных предприятий, и на нем стоит линия по абсолютированию.
С ряда заводов западной Украины в Хоростков свозился чистый спирт якобы для производства биоэтанола.
То есть по докуметам они его туда везли, производили биоэтанол и по документам передавали его «нефтяникам» — неким фирмам, на которые все списывалось. А спирт на самом деле ехал на предприятия, которые производили «левую» водку.
— Правильно ли я понял, речь идет о компании «Техинсервис», которая якобы принадлежит Иванчуку?
— На эту компанию все списывалось. Когда мы пришли, у нас с ними были переговоры.
Они тогда утверждали, что оборудование передали и не знают, что там в Хоросткове происходит. Но это чистая ложь, так как их оборудование управляется исключительно из их офиса в Киеве. Все программное обеспечение находится у них, и что-то делать с этим оборудованием без них невозможно.
— Все эти люди, которых вы называли, действуют сообща?
— Иванчук и Хоменко — это члены одной команды. Есть такая информация, что Хоменко с нашим премьер-министром родственники. Они женаты на родных сестрах.
Иванчук и Яценюк — однокурсники. Все это одна группа. В свою очередь, Аврамов работал с ними и тогда, когда на их оборудовании списывался спирт, и сейчас работает. Аврамов был частым гостем в офисе Иванчука.
— Что вы думаете о нынешнем руководителе «Укрспирта»?
— Я не могу ничего о нем думать, потому что я его не знаю. Человек не из отрасли. Судя по тому, что он делает, понимания об этой отрасли у него нет. Те замы, которые у него сидят, — это лебедь, рак и щука.
При нас работало 27 заводов, сейчас работает только пять, и то еле-еле сводят концы с концами. Уже начались сокращения. Ничего хорошего из этого не выйдет. И сам Иванюк, насколько мне известно, говорит, что его единственная задача — это приватизация.
Больше его ничего не интересует. Его задача — максимально загнать предприятие в долги и приватизировать. Сейчас готовится кредитная линия на 100 млн из их банка. И так предприятие будет доведено до банкротства.
— Схемы при участии «смотрящих» Иванющенко работали и в то время, когда вы были заместителем главы ГП? Как это происходило?
— Я работал относительно недолго и уходил потом. (С 2010 года Лабутин был заместителем гендиректора ГП «Укрспирт». — ЭП). Как это происходило? Самые распространенные схемы заработка на спирте две.
Первая схема — это заработок на ликвидном спирте. Он официально продается для ликероводочных заводов, с которых платится акциз. Вся прибыль ГП с этих продаж выводилась через сюрвеерские услуги. Это около 800 млн грн за 2013 год. Все, что было заработано в 2013 году, ушло на сюрвеерские услуги.
Вторая схема — это списание спирта.
Скажем, они брали спирт и отправляли его якобы на переработку в Хоростков для производства биоэтанола, а на самом деле отправляли на производство ликероводочной продукции. То есть себестоимость без НДС была где-то 7-8 грн за литр, а засчитывали ликероводочным заводам по 27 грн, а позже — по 31 грн за литр.
Если вы помните, они наклеивали на эту водку марку с «козачком» как дополнительную акцизную марку и таким образом идентифицировали свою продукцию. Хотя полностью рынок, конечно, они не контролировали.
— Все ли заводы сейчас находятся под контролем названной вами группировки?
— Да, все они находятся под контролем.
— Вы можете объяснить, почему так долго происходил переход спиртзаводов из концерна в ГП? На данный момент 41 завод вошел в ГП, но значительная часть находится в рамках концерна.
В 2010 году правительство Николая Азарова выдало постановление о переводе заводов из концерна «Укрспирт» в госпредприятие.
При концерне многие заводы жили отдельной жизнью, а инструкции руководства концерна носили совещательный характер и исполнялись директорами заводов редко.
Цель объединения в ГП — централизация отрасли, при которой принятие решений возлагалось на центральный офис в Киеве. — ЭП.
— Когда было принято решение о переходе предприятий в ГП, я как раз тогда начал работать. Перешли, по сути, те предприятия, которые не были в состоянии банкротства. Над всеми остальными предприятиями надо было работать.
Когда мы пришли, мы сразу перевели восемь предприятий и дальше занимались остальными. Из 1,2-1,4 млрд долгов, которые там есть в концерне, я думаю, реально 70% — это надутые долги. Каждый директор и каждая группа, готовясь к приватизации, вокруг своих заводов «надували» сумасшедшие долги, чтобы потом забрать актив за бесценок.
Речь идет о кредиторской задолженности, которая висит на концерне, а не на ГП.
— На ГП, как нам объяснил Иванюк, кредиторской задолженности 800-900 млн грн.
— На ГП вообще не было долгов, когда мы уходили. Значит, они ее уже «надули». Там штрафы были на 900 млн, которые насчитала ГФС якобы за производство спирта. Мы начали производить биоэтанол, а они нам заблокировали работу и на весь объем, который мы производили, насчитывали акциз.
К тому же, есть фракция головного спирта, которую мы возили на переработку на свои же предприятия. Хоменко кричал, что это спирт, но на самом деле это были отходы. Они пытались довести ситуацию до банкротства.
— Нынешнее руководство говорит, что эта кредиторская задолженность тянется давно.
— Это ложь.
— Вы утверждаете, что это ложь?
— Я гарантирую, что это ложь. Когда мы работали, долгов не было. Если были какие-то задолженности по зерну, то они были в спирте, который лежал на складе. Если мы взяли какое-то количество зерна под реализацию, то под эту сумму у нас всегда был запас спирта на складе.
Мы понимали, что в ситуации войны и того, что происходило в стране, мы должны были запастись спиртом. Если бы после нового года начались перебои с газом или светом, у нас был бы запас. Тогда можно было удержать производство водки и уплату налогов на плаву. Вы можете сейчас поднять справку и посмотреть, что склады забиты спиртом.
— Против вас возбуждены уголовные дела. Вам известно, в чем вас обвиняют?
— Насколько я понимаю, говорится о каком-то уклонении от уплаты налогов на 28 млн грн, которых нет в природе. И еще говорят о каких-то украденных 170 млн грн.
— Что вы можете сказать по этому поводу? Откуда взялись эти цифры?
— Это полный бред. Никто же не проводит реальную проверку. Минагрополитики после того, как все это случилось, назначили свою комиссию. Достоверно знаю, что главе комиссии, бывшему начальнику юридического управления Минагропрода сказали, что если он на меня «нароет» информацию, то станет замом в «Укрспирте».
Акт они сделали. Где этот акт? Его нет. Написали какие-то эфемерные суммы, акт высосан из пальца. Мы готовы оспаривать его в суде и где угодно. Это все чистая ложь.
— Недавно в парламентском комитете по противодействию коррупции поднимался вопрос «Укрспирта» и рассматривался отчет упомянутой вами комиссии.
Когда вы возглавили «Укрспирт», вы столкнулись с тем, что часть документации была уничтожена предыдущим руководством. Правильно?
— Конечно. У нас не было серверов, ничего не было.
— Нынешнее руководство говорит, что после вас тоже исчезла часть документации, отчетности и 1С.
— Слушайте, 1С остался на месте и никто ничего не уничтожал, а вся документация изъята налоговой милицией. У нас обыски были раз в день как минимум.
Нам не давали работать. Мы по три-четыре часа занимались только обысками. По изъятию есть акты, все это сделала налоговая милиция. Может и. о. не знает, что налоговая милиция изымала документы?
— Мы обязательно у него уточним. В отчете о злоупотреблениях в «Укрспирте» также говорилось о незаконно заниженном НДС на 213 млн грн и недоплаченом налоге на прибыль на 203 млн грн. Можете ли вы подтвердить или опровергнуть эти данные?
— Мне ничего не известно об этом. Любой здравомыслящий человек должен понимать, сколько налогов ГП «Укрспирт» за это время заплатило. Тут и так все понятно. Сейчас кто-то скажет, что можно было миллиард заплатить. Можно было получить хорошую прибыль, если бы не заморозили производство биоэтанола.
Что же касается этих обвинений, никто ничего не занижал. Мы платили. Все было прозрачно.
— По нашей информации были выявлены злоупотребления по закупке сырья в ГП, которые произошли во время вашего пребывания на посту главы ГП. В частности, была проплачена продукция на 300 млн грн, а ее так и не поставили.
— Все поставщики, с которыми мы работали, поставляли необходимую продукцию. Некоторые поставки были отложены на случай, если будут какие-то моменты. Мы заскладировали эти объемы, они были на складах. Те, которые были ближе, мы перерабатывали сразу. Все эти заявления про 300-500 млн — это неправда.
— Есть еще вопрос по закупкам предприятия. Зачем заводу закупать 30 тыс марлевых повязок, если там работает сто человек?
— Сам завод ничего не может покупать. Покупало ГП. Оно покупало и раздавало по всем заводам, такие покупки были. А в чем проблема? Это необходимость производственная. Раньше не покупали и спецформу для рабочих.
— Но 30 тыс марлевых повязок на сто человек разве не много?
— Почему на сто человек?
— На заводе, для которого они закупались, работает сто человек.
— Честно говоря, я о таком объеме повязок не помню. Во всяком случае то, что закупалось, было развезено по заводам. Все подтверждено документально. Почему сто? У нас же работало 27 предприятий, и мы планировали до конца марта запустить еще 20.
— Сколько может стоить очистка одного поля фильтрации на заводе?
— Учитывая, что они никогда не чистились или в последний раз чистились при СССР, то это дорогостоящая услуга. Вы мне для чего задаете этот вопрос? Вы пройдитесь и узнайте у всех специалистов, сколько стоит такая услуга, и сравните с тем, что мы сделали.
— Я поясню. По данным и. о. главы «Укрспирта», очистка двух полей фильтрации обошлась в 35 млн грн. По-вашему, это маленькая сумма для очистки?
— Вы видели когда-нибудь эти поля фильтрации?
— Нет, не видел.
— Надо посмотреть объем работ и после этого делать какие-то выводы. Там не два поля фильтрации почищено, а одно. Оплачены работы за очистку одного поля. Второй договор есть, но он не оплачен.
— Вы не будете отрицать, что вы выписывали себе материальную помощь на 287 тыс грн?
— Нет, я не выписывал себе материальной помощи. Это ложь. До того, как мы пришли, не выплачивалось вообще никаких премий. Мы пришли и начали выплачивать премии. Получали премии все — от рядового рабочего до сотрудника в центральном аппарате. Те премии, о которых они говорят, были начислены за это время.
— Они говорят, что вы лично на себя выписывали.
— Это ложь. Это сделал именно тот товарищ, который начальник юридического управления Министерства аграрной политики.
Лабутин и Игорь Швайка
— В целом вы правы, эту информацию сообщили в рамках упомянутого отчета Минагрополитики на 52 страницы.
— Это ложь. Мы в суде будем все оспаривать. Они уже не знают, за что зацепиться и найти что-то, в чем мы виноваты.
— Вы говорили о неких фактах, называли фамилии официальных лиц, с которыми могут быть связаны те или иные «схемы», но это слова. Есть ли у вас какие-либо доказательства, подтверждающие это?
— А какие факты должны быть?
— О том, что эти лица связанны с данными схемами, и о том, что они обкрадывают «Укрспирт».
— То, что «Техинсервис» — фирма господина Иванчука, ни у кого не вызывает сомнений. Думаю, это знают все. Все их внутренние взаимосвязи тоже прослеживаются. Это и вы должны знать. Часть документов у нас есть, но мы предоставим их в нужный момент.
— Еще несколько вопросов по развитию предприятия и планов нынешнего руководства. Сейчас один из самых актуальных вопросов по «Укрспирту» — приватизация. Будет ли правительство пытаться продать ГП?
— Оно его пытается продать с того момента, как туда пришло. Меня Яценюк вызывал на правительственный комитет в июне 2014 года. На тот момент мы три месяца работали. Мы туда шли с настроением, что нас всех разорвут, кончат, и мы оттуда не выйдем.
Мы предоставили план. Помню циничные улыбки, когда на экране появилась надпись «Впевнений погляд у майбутнє», как смеялись все, и как после этого у них повылазили глаза из орбит, когда мы показали результаты нашей работы за три месяца.
Господин Яценюк еще в конце сказал, есть, наверное, и стенограмма, что мы его очень удивили тем, что смогли сделать.
Должно было быть решение правительства о введении акцизов в стоимость спирта. Мы готовы были взять на себя ответственность за сбор акциза, и готовы были собрать его на 40-50% больше, чем сейчас.
Все это было оговорено и были даже какие-то попытки. Должен был быть выделен для «Укрспирта» отдельный счет Минфина. То есть водочники платят одну сумму нам за спирт, вторую — по акцизу, и только в этом случае мы отгружаем продукцию.
То есть у нас был механизм, как собрать максимальное количество налогов, и этот механизм есть. Потом все господа, которые находятся рядом с премьером, все это дело уничтожили.
— Яценюк говорил что-то о приватизации тогда?
— Конечно, они тянули на приватизацию. Все крутилось вокруг приватизации.
Мы им говорили: «Ребята, нет проблем. Хотите приватизацию — давайте, но только давайте сделаем все правильно». То есть не будем продавать за копейки предприятие, которое еле-еле дышит, а выведем его на нормальный уровень.
Давайте расширим спектр продукции, которую оно может производить: водка, химические товары — омыватели, растворители, очистители. Мы сегодня завозим омыватели из Польши и Германии. У нас заводы простаивают.
По тому же биотопливу мы способны загрузить 90% мощностей. Почему мы этого не сделали? Нам не дали, начали насчитывать 900 млн грн неуплаты акциза…
Предприятие надо было привести в божеский вид и потом его уже оценивать. Сделать для начала национальную акционерную компанию и потихоньку по маленькому пакету продавать. Я лично сторонник того, чтобы контрольный пакет остался у государства. Не хотите у государства — тогда они пусть решают, но не отдавать за бесценок, не уничтожать.
— Из разговоров с министром и с и. о. главы «Укрспирта» можно сделать вывод, что они придерживаются таких же взглядов. Они говорят, что надо работать над добавленной стоимостью предприятия.
— Вы же видите, что министр лукавит. Он когда только пришел на пост министра и отчитывался в Верховной Раде, то кричал, что надо приватизировать. Сейчас он вдруг одумался, что не надо. Вы же понимаете…
— Вы имеете в виду, что приватизация в Раде не прошла, и он начал говорить иначе?
— Нет, просто когда он начинал, надо было делать всевозможные вещи, которые нравятся премьеру. Когда же пришли и увидели состояние предприятия, то немножко задумались.
Когда чиновник уровня премьера, министра или народного депутата говорит, что государство не может управлять предприятием, возникает вопрос: а что они там делают?
Они управляют таким же предприятием, только в размере государства. Нынешние же обстоятельства подтверждают, что они не способны управлять. Тогда надо дать тем, кто способен. И почему не может существовать высокорентабельное государственное предприятие, я не понимаю. Мы же показали, что может. Надо дойти до конца.
— Вы можете это подтвердить показателями, которые были достигнуты во время вашего пребывания в «Укрспирте»?
— Некоторые показатели в 5-11 раз увеличились относительно 2013 года. Прибыль предприятия была в 2013 году 24 млн грн, а при нас за семь-восемь месяцев — 96 млн грн. Дивидендов было уплачено в бюджет в 2013 году 1,7 млн грн, при нас — 26 млн грн. Общая сумма налогов, если мне память не изменяет, где-то выше на 40%.
— Один из «водочников» говорил, что приватизация никому не будет интересна, потому что заводы и оборудование старые, и никто не вкладывал в «Укрспирт» 23 года. По его словам, предприятие ничего не стоит.
— Это говорил господин Климец (Павел Климец, владелец ликероводочной компании «Олимп». — ЭП). Что значит «ноль»? Это оборудование работает и приносит государству миллиарды, десятки миллиардов налогов. Это рабочие места — около 7 тыс человек, которые получают ежемесячно зарплату.
Да, заводы в плохом техническом состоянии, но их же можно «дорабатывать», чем мы и начали заниматься. Все можно модернизировать. А господину Климцу, конечно же, интересно, у него в Малиновке (40 км от Харькова. — ЭП) стоит завод якобы по производству биотоплива, который делает спирт и обслуживает все его предприятия.
— И таким образом он не платит акциз за этот спирт?
— Конечно. При этом производит он 60 тонн в сутки.
— Те люди, о которых мы говорили, самостоятельно работали или они «сотрудничали» с «водочниками»?
— Поймите, основной бренд все равно продается, и все равно, что есть на полках, правильно? Их можно либо подделывать, либо их производят те, которые производят официальный продукт.
— То есть вы ничего не можете сказать по этому поводу?
— Не время еще.
— Сколько может стоить » Укрспирт»?
— Думаю, сейчас они его хотят за 100-150 млн грн «уничтожить» — якобы продать. А вот если полтора-два года раскручивать, думаю, минимальная его цена составит 5 млрд долл. Это минимум, а можно и за 10 млрд грн. Все зависит от ситуации в мире и состояния экономики.
— Вы говорили о Хоменко и его крымских ликероводочных предприятиях. По вашей информации, на его предприятия продолжает поступать какая-то продукция?
— Конечно.
— Как же она туда поступает?
— Насколько мне известно, она попадает туда из России, через территорию АТО. Господин Хоменко, помните, еще заявлял, что он будет срочно перекрывать каналы и создаст батальон, который будет заниматься контрабандой. Ему этот батальон, судя по всему, нужен для обеспечения прохода своего груза.
— Учитывая, что вы сейчас не в Украине…
— Я в Украине.
— В Украине? И как же вы намерены действовать дальше?
— Я буду бороться.
— Что вы имеете в виду? У вас наверняка есть какой-то план действий. Или его нет?
— Во-первых, я говорю с вами и хочу донести до общественности реальную картину, то, что есть. Надеюсь на вашу помощь — на объективный разбор, на журналистское расследование. Я не понимаю, почему до сих пор не создали рабочую группу из депутатов, которая бы этим вопросом занялась.
Надо объективно разобраться в ситуации, есть ли нарушения. Если их нет, то зачем было устраивать такое вокруг предприятия? Оно умирает.
— Судя по форме, вы, должно быть, где-то на востоке Украины.
— В целях безопасности я пока не буду озвучивать, где нахожусь. Все скоро станет известно, когда ситуация начнет принимать другой оборот.
— Что значит «другой оборот»?
— Когда станет безопасно и прояснится ситуация. Когда станет понятно, что не так все, как сейчас говорят, и меня не захотят запихивать в тюрьму и там кончить. Я готов приехать и давать показания. Сейчас, как вы понимаете, я не могу сказать, где нахожусь, но я в Украине, и это факт.
— Когда безопасно станет для вас в Киеве или безопасно будет в целом в Украине?
— В целом в Украине.
Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!