Фото Игорь Тишенко
Панорама карьера завораживает: семь километров с севера на юг и два – с запада на восток. С высоты смотровой площадки экскаваторы и самосвалы, работающие на его склонах, кажутся насекомыми. Но вблизи машины оказываются величиной с двухэтажный дом, только одно колесо – в два человеческих роста. Стоимость одной покрышки – более $40 000, а самого 220‑тонного самосвала – $3,5 млн. Чтобы доставить по частям до карьера одну такую махину, прибывшую из Японии через Одесский порт, нужно 18 фур.
Карьер принадлежит Полтавскому горно‑обогатительному комбинату (ПГОК), расположенному в Комсомольске Полтавской области и эксплуатирующему два из 10 месторождений Кременчугской магнитной аномалии. И ГОКом, и лицензиями еще на восемь месторождений владеет основатель группы «Финансы и Кредит» Константин Жеваго. Предприятие в Комсомольске – главный актив швейцарской компании Ferrexpo, которая, в свою очередь, составляет основу сырьевого направления бизнеса миллиардера.
Здесь добывают железорудное сырье, но зарабатывает компания на продаже продукции более высокого передела – железорудных окатышей. Ferrexpo – один из крупнейших их производителей в Украине и пятый по величине поставщик в Европу.
Последние годы оборот Ferrexpo составляет $1,5–1,7 млрд. Со времени создания компании в 2001 году она ни разу не работала в убыток. На пике стоимости акций в июле 2008‑го капитализация превышала $5 млрд, сейчас – $1,34 млрд.
У компании Жеваго несколько заметных отличий от сырьевых и сталелитейных холдингов других украинских миллиардеров. Только Ferrexpo из всех украинских игроков горно‑металлургического комплекса (ГМК) разместила акции на Лондонской фондовой бирже. Предприятие не экспортирует железорудное сырье (ЖРС) в чистом виде подобно «Метинвесту» Рината Ахметова и Вадима Новинского, а идет дальше по технологической цепочке. В то же время собственник Ferrexpo подчеркивает, что намерен развивать компанию исключительно как сырьевую.
Может показаться, что Жеваго лукавит: с 2004 года он пытался реализовать планы по развитию сталеплавильного направления. Но проект оказался не слишком удачным. А начиная рудный бизнес, предприниматель и вовсе не думал в нем надолго задерживаться.
Начало железного пути
Покупка акций Полтавского ГОКа была лишь одной в череде подобных сделок, вспоминает Жеваго. В середине 1990‑х, в период ваучерной приватизации, он, выпускник Киевского государственного экономического университета (в просторечии «Нархоза»), вместе с однокурсником Сергеем Черепом в компании начинающих предпринимателей участвовал в скупке ценных бумаг. Позже «нархозовцы» примкнули к группе влиятельных бизнесменов Александра Волкова и Алексея Кучеренко. Последний также выступал компаньоном в бартерных газовых схемах Игоря Бакая. Кучеренко вместе с еще одним своим «газовым» товарищем Сергеем Веселовым помог Жеваго купить акции Полтавского ГОКа. Дружественные троим фирмы – СП «Бари», «Мега‑Моторс» и «Аскания» – в 1996 году приобрели 42% акций предприятия. Кучеренко, впрочем, сообщил Forbes, что он вообще никогда не был акционером ГОКа и «никогда ничего с Жеваго не покупал». Однако в ноябре 2011‑го Кучеренко не отрицал эту информацию, как и то, что Жеваго выкупил доли партнеров.
На ПГОКе используют как старые БелАЗы, так и новые Komatsu. Игорь Тишенко
Сумму, уплаченную за 42%, покупатели не оглашали. Но примерно в то же время 21% акций через биржу ПФТС купили другие бизнесмены за 18,8 млн гривен, или примерно за $10,7 млн.
Целью покупки, уверяет Жеваго, была дальнейшая перепродажа. «Но нет ничего более постоянного, чем временное, – улыбается бизнесмен. – Вскоре мы поняли, какой потенциал у этого актива». По его словам, для осознания перспективности проекта потребовалось около двух лет.
«Мы проанализировали рынок и логистические преимущества. И решение пришло само собой», – отмечает Жеваго. Расположение ГОКа позволяло ему успешно конкурировать на мировом рынке с Бразилией, поставлявшей руду в Китай, Тайвань, Южную Корею, европейские страны. Несмотря на то что руда в Украине беднее (около 30% железа против 60–65%), география компенсировала это слабое место.
В 2001 году Жеваго зарегистрировал в Швейцарии управляющую компанию Ferrexpo.
Мечты об интеграции
Как Жеваго пришел к тому, чтобы сделать Ferrexpo публичной компанией? В 2007‑м на слуху был его конфликт с «лужниковцами» (см. «Войны за ГОК»), и многие говорили, что таким образом главный акционер пытался защититься. «Ни в коем случае. Защита от претензий – это лишь малая толика того преимущества, что есть у публичной компании», – возражает олигарх.
Более актуальным на тот момент был вопрос привлечения капитала, отмечает один из бывших топ‑менеджеров компании. Еще в 2002 году Ferrexpo получила лицензию на разработку Еристовского ГОКа, который находится севернее Полтавского. Это крупнейшее железорудное месторождение в Восточной Европе: подтвержденные по международным стандартам запасы – 674 млн т. Из‑за меньших размеров карьера по сравнению с «полтавскими» и меньших расстояний производительность техники тут выше, а значит, себестоимость добычи ниже, объясняет Айван Энтони, директор по производству Еристовского ГОКа. «Инвестор думает наперед – о том, что карьеры Полтавского ГОКа разрабатываются уже более 30 лет», – говорит топ‑менеджер Ferrexpo.
Китай и другие
Тогда же, в начале нулевых, берет свое начало металлургическая история. Жеваго задумался о строительстве возле ГОКа электросталеплавильного завода. «К этому подталкивала прежде всего проблема поиска рынков сбыта», – замечает один из бывших топ‑менеджеров предприятия. В 2004‑м в Швейцарии была зарегистрирована Vorskla Steel – управляющая компания, которая, по задумке, должна была заведовать сталеплавильными мощностями в Украине и Европе. В Комсомольске собирались производить металл, отливать из него слябы (заготовки для будущего проката) и экспортировать их в Европу.
Была идея создать и сталепрокатные мощности, но ближе к потребителю. Жеваго выбрал в качестве площадки городок Захонь в Венгрии. Там предполагалось создать целый индустриальный парк. Проектная мощность – 2,5 млн т проката в год. Немного позже, летом 2007‑го, миллиардер приобрел электросталеплавильный завод в Дании годовой мощностью 400 000 т товарной заготовки. Аналитики тогда заявили, что покупка стоимостью примерно $150 млн не вписывается в производственную цепочку двух других, еще не построенных, заводов. Тем не менее в состав Vorskla Steel включили и ее.
Реализация планов по двум заводам требовала не менее $1,5 млрд инвестиций, еще около $0,5 млрд планировалось вложить в модернизацию ПГОКа и разработку Еристовского месторождения.
Главное для предприятия – привлекать капитал на выгодных условиях, резюмирует Жеваго. По его убеждению, для публичных компаний стоимость денег всегда на 2–3% ниже. Именно это и стало главной мотивацией при выходе на Лондонскую фондовую биржу (LSE) в 2007 году.
В ходе IPO компания планировала достичь стартовой капитализации в $2 млрд, но та составила $1,67 млрд (за проданные акции выручили $460 млн). Тем не менее инвестаналитики оценили IPO как успешное. Жеваго попал в яблочко со временем размещения – цены на железную руду на мировых рынках росли на 15–20% в квартал. К концу 2007‑го капитализация Ferrexpo превысила $3 млрд.
Жесткая посадка
Все озвученные группой Жеваго планы оценивались в 2007 году в $4,8 млрд, реализовать их собирались до 2018‑го. Аналитики отмечали, что в тандеме со стратегическим партнером Ferrexpo вполне может нарастить добычу руды к этому сроку до 100 млн т в год, то есть увеличить более чем в 10 раз.
Осенью 2007‑го бизнесмен понял, что вырученных от IPO денег ему явно не хватит. «Тогда к нам выстроилась очередь из азиатских компаний, желавших инвестировать $2 млрд в украинский проект по добыче железной руды, – китайская China Minerals, южнокорейская Posco, индийская Tata Steel», – рассказывает бывший топ‑менеджер компании. Кроме того, инвестиций требовало и продолжение проекта с европейскими активами: Жеваго решил купить болгарский меткомбинат «Кремиковцы».
Компания инвестировала в завод около 100 млн евро, выполняя условия по погашению долгов, поставке сырья и инвестициям в оборудование, и даже пообещала болгарским властям купить софийский убыточный футбольный клуб ЦСКА. Но увы. Сначала палки в колеса ставили другие претенденты на актив. А потом грянул кризис. В 2010‑м болгарским властям пришлось принять решение о сносе комбината. Болгары пообещали вернуть Жеваго вложенные деньги, но процесс длится до сих пор.
На союз с азиатскими коллегами бизнесмен все‑таки не пошел. Вместо этого в начале 2008 года Жеваго получил кредит $2,247 млрд в банке JPMorgan Chase Bank под залог 73,1% акций Ferrexpo.
Неприятности не закончились. В июле свои пакеты акций Ferrexpo продали иностранные менеджеры компании – исполнительный директор Майк Оппенгеймер и директор по развитию Денис МакШейн. В октябре оба подали в отставку. Место исполнительного директора Ferrexpo занял главный собственник, что не понравилось миноритариям: за один день 29 октября акции компании рухнули на 25%. Наступил margin call. При падении стоимости заложенных акций ниже уровня, по которому они оценивались во время выдачи кредита, заемщик должен либо доплатить, либо продать их часть. Жеваго выбрал второй вариант. С помощью JPMorgan на 20,8% нашли покупателя – угледобывающую компанию New World Resources чешского миллиардера Зденека Бакалы. Инвестор гармонично влился в структуру Ferrexpo, полагает Жеваго: «Мы знали друг друга многие годы и делали бизнес в разных проектах в Центральной и Восточной Европе и в Украине». Для Бакалы сделка оказалась весьма выгодной: за пакет он заплатил $177,5 млн – по оценкам аналитиков, вдвое ниже справедливой цены и примерно на треть ниже рыночной (позже Бакала нарастил долю до блокирующего пакета). Доля Жеваго в компании сократилась до 51%, остальные акции находятся в свободном обращении на бирже.
Рудные будни
На огромной территории Полтавского ГОКа страсти, кипящие на рынке ценных бумаг, не чувствуются. Вот к центральному входу административного здания подкатывает уазик, из него выгружают большую коробку. Это посылка для Николая Стахива, заведующего музеем Полтавского ГОКа. «Компания Voestalpine прислала нам для экспоната подарок – крыло автомобиля Volkswagen Passat из стали, произведенной с использованием наших окатышей», – с гордостью объясняет музейщик.
В модернизацию ПГОКа ежегодно вкладывают десятки миллионов долларов. Игорь Тишенко
Качество окатышей на Полтавском ГОКе считают своей визитной карточкой. «После кризиса 2008–2009 годов мы начали усиленно заниматься вопросами модернизации, чтобы иметь высококлассных покупателей. Сегодня у нас контракты с лидерами металлургической отрасли – Voestalpine, Nippon Steel, JFE Steel, Kobe Steel», – рассказывает первый заместитель председателя правления Полтавского ГОКа Владимир Иванов.
Качество полтавских окатышей действительно высоко ценится зарубежными потребителями, подтверждает аналитик ГП «Укрпромвнешэкспертиза» Дмитрий Желтяков. По его словам, Ferrexpo – единственный их производитель, который экспортирует 100% выпущенной продукции. Иванов уверен, что компания продавала бы окатыши и внутри страны, если бы украинский потребитель был готов заплатить цену, которую дают потребители в Европе, Китае и Японии.
Желтякову такая аргументация кажется сомнительной: «Сегодня цена за тонну окатышей в Китае составляет около $120, из которых $25–40 Ferrexpo тратит на логистику. Северный ГОК продает окатыши украинским потребителям примерно по $100 за тонну».
На самом деле у конкурента Ferrexpo немного другие задачи. «Приоритетом «Метинвеста» являются поставки на внутренний рынок», – сообщили в пресс‑службе компании, которая объединяет двух украинских производителей окатышей: Северный и Центральный ГОКи. Из 5,2 млн т, произведенных СевГОКом за первые шесть месяцев этого года, почти 4 млн т ушли внутренним потребителям. Их немного: Енакиевский метзавод, «Азовсталь», Алчевский меткомбинат и Донецкий метзавод. Первые два входят в СКМ и дружественны СевГОКу.
Товар из Комсомольска шел на экспорт еще во времена СССР. «Уже тогда комбинат был ориентирован на Европу – Чехословакию, Польшу, Румынию, Болгарию. Окатыши нужно было неоднократно перегружать, доставлять на приличные расстояния. Чтобы они не разрушались, требовалась особая технология», – рассказывает замначальника технического отдела ПГОКа Дмитрий Винивитин. Технологию закупили у американской Allis‑Chalmers. «Технология Ferrexpo отличается при прочих равных условиях от нашей более высокими показателями окатышей по физико‑механическим свойствам», – соглашаются в «Метинвесте».
Но этих наработок сегодня недостаточно. «Еще 15 лет назад многих устраивали окатыши с содержанием железа 60%, а сейчас им уже не подходит и 62%», – делится Иванов. В конце 2002‑го Полтавский ГОК начал выпуск товара с содержанием железа 65%, а в течение этого года запустил две новые линии флотации, которые позволяют поднять долю 65%‑х окатышей в производстве с 50 до 100%.
Инвестиции в открытие участков №2 и №3 флотационной доводки, запущенные в этом году, составили около 860 млн гривен ($70 млн).
Конечная цель у всех этих усовершенствований одна: удержать потребителя. К тому же стоимость тонны 65%‑х окатышей примерно на $20 выше, чем 62%‑х. Это весьма важно в реалиях сегодняшнего рынка. Если в 2013‑м средняя цена на 62%‑ю австралийскую руду (бенчмарк) в Китае составляла $136,6 за тонну, то в начале 2014‑го она снизилась до $130, а в июле–августе уже колебалась на уровне $90–97. «Это выглядит не как новый кризис, а скорее как данность, с которой производителям ЖРС нужно привыкать жить», – констатирует аналитик Concorde Capital Роман Тополюк.
На финпоказателях Ferrexpo падение цен пока не сказалось. За весь 2013 год компания показала рост чистого дохода на 11%, до $1,6 млрд, чистой прибыли – на 22,3%, до $263,8 млн. А по итогам января–июня 2014‑го чистый доход снизился на 2% по отношению к аналогичному периоду прошлого года, зато чистая прибыль увеличилась на 62,5%, до $208 млн. «Конечно, мы выиграли в базовой себестоимости из‑за падения гривны», – объясняет Крис Мо, финансовый директор Ferrexpo.
Производить больше 65%‑х окатышей с меньшими издержками позволит повышение добычи руды на Еристовском месторождении, работа на котором началась в 2012 году. Это стоило акционеру около $400 млн инвестиций. По словам Жеваго, это первый со времен развала Союза ГОК, построенный на территории стран СНГ с нуля. Руда на «Еристовке» богаче, в ней железа не 30%, как на ПГОКе, а 33,7%.
С проблемой «больше или лучше?» акционер и его команда менеджеров сталкиваются регулярно. Например, Константин Жеваго лично принимает участие в выборе поставщиков самосвалов и экскаваторов.
По словам Иванова, более мощная машина не только дороже при покупке.
Ее текущая эксплуатация стоит бо`льших денег: одна шина на самосвал грузоподъемностью 110 т обойдется примерно в $20 000, на «двести двадцатый» – уже $40 000, на «трехсот шестидесятый» – $120 000. Сможет ли Ferrexpo позволить себе такие дорогостоящие покупки в условиях слабого металлургического рынка? Жеваго полагает, что именно ставка на внедрение практик лучших западных корпораций позволит компании удерживать текущие позиции. «Мы наращиваем качество и продаем на самые дорогие, самые перспективные, самые устойчивые, жизнеспособные рынки, такие как Япония и Германия», – объясняет миллиардер.
А вот с вертикальной интеграцией явно не сложилось. Главный акционер решительно отделяет Ferrexpo от пока несостоявшегося холдинга Vorskla Steel. Это совершенно разные бизнесы, и никакой интеграции не планируется, уверяет он: «В горнорудных компаниях платят за горнорудный бизнес. Инвесторы будут только дисконтировать компанию, которая имеет какое‑то отношение к сталелитейному производству».
Сегодня Жеваго мечтает о месте среди гигантов мировой горнорудной отрасли – BHP Billiton, Rio Tinto, Vale, капитализация которых исчисляется десятками миллиардов долларов. Запасы железной руды Ferrexpo позволяют ей стремиться в лидеры. Скажем, у бразильской Vale размер подтвержденных запасов составляет 17,5 млрд т, у австралийско-британской BHP Billiton – 2,9 млрд. В Ferrexpo оценивают общий ресурсный потенциал месторождений группы в 20,5 млрд т, правда, по международным стандартам пока подтверждено чуть более половины. А в разрабатываемых трех месторождениях и того меньше – 1,5 млрд т.
Войны за ГОК
В начале нулевых привлекательность ПГОКа оценил не только Константин Жеваго
По словам Александра Притыки, бывшего директора госхолдинга «Укрполиметаллы» (ему были переданы государственные пакеты ряда добывающих предприятий), блокирующий пакет ГОКа, который оставался у государства, глава группы «Финансы и Кредит» с партнерами намеревались выкупить по номиналу. Но помешала другая группа акционеров, ранее выкупившая у государства около 9%, потом – блокирующий пакет, а в промежутке сумела еще докупить акций.
За скупщиками стояли представители московского «лужниковского» бизнеса в Украине – партнеры российского олигарха Александра Бабакова и Михаила Воеводина. Их интересы в Украине представляли Михаил Спектор, возглавивший словацкую управляющую компанию VSE, и бизнесмен Максим Курочкин («Макс Бешеный», убит в 2007 году). Государство «созрело» продать на открытых торгах оставшиеся акции, всего 6,6%, в 2001‑м. Пакет к тому времени получил стратегическое значение, поэтому цена на него взлетела на торгах до $14,8 млн (73 номинала). Эту битву Жеваго проиграл. В 2002‑м ему пришлось договориться с конкурентами о сделке и выкупить у них 40% акций за $27 млн. Благодаря этому его доля в компании превысила 85%.
Через три года продавцы передумали и решили вернуть ГОК. Стороны неоднократно судились в Украине и Лондоне. «Мы хотим восстановить статус‑кво, когда наши компании владели по 40,19% ГОКа», – объяснял ранее Forbes глава International Ukraine Спектор. Инициаторы тяжбы полагают, что есть основания признать договор недействительным, а вместе с ним и все эмиссии акций с 2002 года. Жеваго уверен, что повод надуман, и называет противоположную сторону рейдерами. «Вот я тоже продал в 1999‑м квартиру за $70 000, которая сейчас стоит $700 000. Но я же не иду к новым владельцам и не говорю, чтобы они доплатили», – возмущался он.
Разбирательство продолжается.
Екатерина ГРЕБЕНИК, InvestfoundS
Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!