Роман Иванюк
Аграрний фонд, ДПЗКУ, Укрспирт, ще раніше — «Хліб інвестбуд».
Лише через ці держустанови та підприємства, що підпорядковані Мінагропроду, за останні три-чотири роки з держбюджету було виведено десятки мільярдів гривень.
Якщо говорити про їх діяльність з моменту заснування, то лік, ймовірно, піде на сотні мільярдів.
Тож зовсім не випадково голова Мінекономрозвитку називає агросектор найбільш корумпованим. Так само не випадково ця галузь в часи Януковича була «вотчиною» одного з найбільш шанованих ним «кумів» — «Юри Єнакіївського».
Сьогодні кожна з цих установ могла б посісти почесне місце у музеї корупції. Утім, найбільший інтерес серед громадськості викликає ДП «Укрспирт».
Колись це було потужне підприємство, а зараз це «яма» з мінімальними надходженнями до бюджету і великим головним болем для держави: діяльність підприємства супроводжується корупційними скандалами.
Основними тіньовими схемами заробітку вважаються продаж «наліво» спирту автозаправникам та виробникам нелегальної горілки.
Розвиток подій в «Укрспирті» відбувається за звичним сценарієм: новий Кабмін — новий керівник — старий керівник в розшуку — аудит.
ЕП поспілкувалася з двома керівниками ДП: теперішнім, Романом Іванюком, і колишнім, Михайлом Лабутіним, якого шукають МВС та Інтерпол.
З першим — у кабінеті голови «Укрспирту» в будівлі на вулиці Грінченка, у якій також знаходиться офіс іншої «легенди» — Аграрного фонду. З другим — у Skype. Вони, м’яко кажучи, не в захопленні один від одного.
Нинішній голова «Укрспирту» із статусом в. о. — черговий виходець з інвестиційного банкінгу. До призначення він працював в компанії «Конкорд капітал».
Його називають креатурою «Блоку Петра Порошенка». Зокрема, 2014 року Іванюк балотувався у Верховну Раду під прапором БПП на окрузі у Луцьку, проте був лише третім.
Також подейкують, що, працюючи в «Конкорді», Іванюк купував для голови АП Бориса Ложкіна мережу приватних клінік «Добробут». Чи вплинули ці факти на подальші зміни в його кар’єрі, сказати важко.
Сам Іванюк в інтерв’ю каже, що процес його призначення тривав два тижні у співбесідах з рекрутерами та аграрним міністром, і начебто він був лише одним з багатьох кандидатів. Мотив? Судячи з його слів, — як у інших успішних представників бізнесу, які перейшли на державну службу, тобто суто патріотизм.
Це перше інтерв’ю Іванюка у новій ролі. В кінці розмови співрозмовник зізнався, що давати інтерв’ю йому як бізнесмену набагато легше, ніж як чиновнику.
— Ваше назначение на должность и. о. госпредприятия «Укрспирт» стало сюрпризом для СМИ и общественности. Как так получилось?
— Не секрет, что сейчас много молодых профессионалов попадают в Кабмин и разные госпредприятия. Я точно знаю, что мое резюме было среди большого количества других CV, поданных на различные вакансии в госстркутуры.
— И все же, как это было? В один день вам позвонили и предложили возглавить «Укрспирт»?
— Процесс был долгий — где-то две-три недели. Несколько HR-агентств, которые представляли как Кабинет министров, так и различные министерства, отобрали пул потенциальных кандидатов. Среди них был и я.
— С вами встречались рекрутеры?
— Со мной встречались несколько рекрутеров. Потом было собеседование у министра аграрной политики и продовольствия Алексея Павленко.
— А у вас были конкуренты?
— Я видел многих людей, но, к сожалению, в лицо их не знаю.
— Вы уже работали в «Укрспирте» в 2006 году. Почему вы ушли?
— Я был молодым специалистом. Проработал год начальником финотдела. Тогда меня пригласили работать в международную девелоперскую компанию 1849PLC\WARBURG. Сейчас я согласился стать и. о., потому что знаю, что делать с этой компанией. Кроме того, министр мне поставил конкретную задачу.
— Какую?
— В течение временного промежутка, который отведен мне как исполняющему обязанности, министр поручил максимально работать над созданием дополнительной стоимости компании. Нынешняя компания по своему потенциалу и финансовым характеристикам намного хуже той, которая была в 2006 году.
Почему так? Не было инвестиций в основные средства.
Фото пресс-службы «Укрспирта»
Когда вы не инвестируете в основные средства, новые технологи, энергосбережение, не делаете ремонт, то ваша себестоимость остается на одном и том же уровне. Наши конкуренты из соседних стран — Беларуси, России — работают над повышением своей эффективности, и мы это видим.
— Какие конкретные задачи министр поставил перед вами?
— Речь об улучшении финансовых показателей, рентабельности, себестоимости, новых рынках сбыта, решении проблем с реализацией биоэтанола, компонентами моторного топлива, альтернативного, технического спирта, омывателей, растворителей. Также активно следует заняться развитием экспорта.
— Ваши предшественники всегда декларировали выход на некие положительные, улучшенные показатели по прибыли, уплате налогов, обещали нарастить объемы экспорта. На что вы рассчитываете в 2015 году?
— Тут надо учесть, в каком состоянии отрасль. У компании нулевая ликвидность, отсутствуют средства на закупку базовых компонентов. Сейчас уже никто не говорит о дополнительных инвестициях в основные мощности отрасли.
Минагропрод проводит конкурс среди аудиторов «большой четверки», которые проведут due diligence компании. По итогам будет понятно, какие результаты у компании, где были недочеты, где неэффективно использовались деньги.
Когда мы пришли, у компании отсутствовала первичная документация. Поэтому тяжело воспроизвести реальную картину. Мы об этом заявили в соответствующие органы.
— Ваши сотрудники говорят, что тут даже столов не было.
— Когда я пришел, то первым делом заказал стол для совещаний. В кабинете было только вот это (указывает на мягкий уголок с диваном, креслами и столиком, который был выбран для интервью. — ЭП) для приема высоких гостей.
Ничего не проводилось — ни «пятиминутки», ни производственные совещания, ни стратегические. Сотрудники вообще редко видели руководителя и его замов.
— Что еще вам поручил министр?
— Пересмотреть подход к затратам компании. Закупочная политика предыдущего руководителя вызывает много вопросов. Сейчас есть несколько дел, которые переданы правоохранительным органам, по поводу оплаты сырья, которое не было поставлено «Укрспирту». Речь идет о сырье на сумму до 300 млн грн.
— Вы можете привести примеры других злоупотреблений?
— Это больше вопрос к правоохранительным органам или ГФС. У них есть вся информация. С чем я столкнулся? Например, руководитель одного из заводов сказал: «А зачем мне 30 тыс марлевых повязок?». Это 30 тыс марлевых повязок при персонале сто человек. На это компания потратила 1 млн грн.
Есть случай с очисткой полей фильтрации. Они есть у каждого спиртзавода. В компании был законтрактован подрядчик, который за 35 млн грн должен был очистить два поля фильтрации. Мы проводим служебное расследование. Я считаю, что это неэффективное использование денег.
Безусловно, цена может быть разной. Она зависит от того, какие работы выполнялись. Речь может идти о найме техники и специализированных бригад. Однако даже если эти работы выполняли бригады, цена завышена вдвое.
— Ранее вы говорили, что по злоупотреблениям на «Укрспирте» возбуждены десятки уголовных дел.
— На данный момент есть около 60 уголовных дел. 58 — это текущая цифра.
— Какой период они покрывают?
— Отдельные дела тянутся еще с 2011-2012 годов. Были руководители, которые не оставили после себя документов. Есть прецеденты, конечно, и по 2014 году — по поводу предоплаты и непоставленного сырья.
Я знаю, что «Укрспирт» не должен работать по предоплате зерна. Мы сейчас работаем на условиях оплаты с отсрочкой 15-30 дней.
— Что сейчас с Виктором Панковым (заместитель главы «Укрспирта», был и. о. до назначения Иванюка. — ЭП)? Он не фигурирует в уголовных делах?
— Насколько я знаю, пока что нет, но все возможно. Вы же понимаете — документов нет. Государственная фискальная служба проводит проверку. Госфининспекция тоже будет проводить. К тому же, будет due diligence, который может выявить ряд фактов. Поэтому я не могу точно сказать, «да» или «нет».
— Есть информация, что в начале января 2015 года в вашем кабинете «прописался» некий Андрей Акименко, которого связывают с финансированием «титушек». Во времена Януковича он был на ГП «смотрящим». Вы с ним общались?
— Нет. Я с ним не знаком. Можем у меня в кабинете камеру установить, чтобы ни у кого не было никаких вопросов.
— Министр Павленко заявлял о злоупотреблениях по занижению цены на отдельные партии спирта, которые нанесли ГП убытки на 10 млн грн.
— Возможно, и были продажи спирта по заниженным ценам, но это тонкий момент. По этим злоупотреблениям проводилась министерская проверка.
Цена на спирт на украинском рынке — 175-185 грн за декалитр, в зависимости от того, какой объем спирта вы покупаете. Большие покупатели дают предоплату и покупают спирт по 175 грн, малые и средние — по 185 грн.
Сегодня цена на спирт, который мы можем экспортировать, — 6,3 евро за декалитр. Если перевести в доллары, то это 8 долл за декалитр. При этом продажа спирта на экспорт, даже по рентабельной цене, выгодна.
В Украине внутренний рынок ограничен. Лучше экспортировать по более низкой цене, чем не продавать вообще. Это позволит загрузить мощности, покрыть постоянные затраты, увеличить рентабельность.
— Конкурентоспособен ли украинский спирт по сравнению с европейским?
— Абсолютно неконкурентоспособен с точки зрения себестоимости. В Европе на заводе работает 12 человек, он в семь раз больше украинского, там эффективный собственник, который производит спирт с минимальными энергозатратами.
В Украине это построенный в 1950-х годах завод с минимальной мощностью, 250 рабочих. Газа потребляли, сколько хотели, зерно покупали, как хотели.
— Как нам выходить на внешние рынки? Куда мы можем экспортировать?
— Есть такие международные агентства как Platts Rotterdam. Работа через них говорит о прозрачном ценообразовании на продукцию, помогает привлекать инвесторов. Для экспорта хороши также восточные и западные рынки.
— Восточные — это какие?
— Туркменистан, Казахстан, Азербайджан. Мы пытаемся делать туда отгрузки. На прошлой неделе отправили одну цистерну в Туркменистан. В восточных странах спирт берут виноделы, а также производители крепких алкогольных напитков.
— А западные рынки — это какие?
— Австрия, Польша и Германия. Эти страны больше заинтересованы в техническом спирте, который используется для омывателей и очистителей. Поставлять технический спирт можно и в Турцию.
В 2006 году экспорт составлял 12 млн декалитров, сейчас — 200 тыс декалитров. Внутреннее потребление также сократилось.
Представьте себе: в 2014 году на внутренний рынок было продано около 14,5 млн декалитров. В 2013 году — больше 22 млн декалитров. В 2006 году, когда я здесь работал, было произведено и продано около 30 млн декалитров.
— Чем вы объясняете такую тенденцию?
— Мы потеряли внешние рынки. Сократился экспорт нашей водочной продукции в Россию. Наши водочные компании теперь могут производить продукцию только в самой России, но не поставлять ее туда.
В 2014 году мы потеряли рынок сбыта в Крыму. Там был большой потребитель спирта — Крымская водочная компания. Мы потеряли потребление в Донецкой и Луганской областях. Надеюсь, это временно. Общие потери — до 25% рынка.
— С какого момента мы начали активно терять рынки сбыта?
— С 2010 года. Сегодня у нас работают пять заводов, которые произвели в январе 300-400 тыс декалитров. В феврале планируется произвести 500 тыс декалитров, в марте — 1 млн. Это тот объем, что сейчас потребляет украинский рынок.
Больше не нужно. Проблема в том, что эти пять заводов должны содержать всю компанию — 41 завод. Сегодня один работающий завод вынужден зарабатывать на десять неработающих. При этом нужно показать рентабельность.
— Какова вероятность возобновления поставок в Россию?
— Это политический вопрос. Я не могу на него ответить.
Фото пресс-службы «Укрспирта»
— А какова доля в общем объеме экспорта спирта приходилась на Россию?
— Думаю, водочные компании потеряли очень много. Некоторые сократили экспорт почти наполовину. Российский рынок гораздо больше, чем украинский. Да и уровень потребления алкоголя там гораздо выше. Так исторически сложилось.
— В конце 2014 года в составе концерна «Укрспирт» было 40 заводов. Можно ли ускорить процесс передачи имущества от концерна к ГП «Укрспирт»?
— Передо мной в первую очередь стоит задача решить проблемы, связанные с операционной деятельностью компании. Передача имущества — это второй по значимости процесс, которым нужно серьезно заниматься.
— А задача завершить этот процесс как можно быстрее перед вами не стоит?
— Нет, но я понимаю глубину этой проблемы. Больше всего пострадали кредиторы, банки, которым эти предприятия должны. Они ждут возврата долгов.
— Кто основные кредиторы?
— Послушайте, это же 40 предприятий. У каждого по восемь-десять
банков-кредиторов. На каждом заводе своя ситуация.
— Что будет с предприятиями, по которым возбуждены дела о банкротстве?
— Мы смотрим, какие из них наиболее эффективны. Такие объекты можно быстрее передать на баланс ГП «Укрспирт». Сейчас на балансе ГП 41 завод. Почти все стоят. Сначала нужно загрузить имеющиеся, а потом уже думать о новых активах.
— Зирненский, Шпановский, Ичнянский спиртзаводы наиболее проблемные. Они замешаны в коррупционных скандалах, там нет госконтроля.
— Ну почему же нет? Это все равно госпредприятия. Там более сложный механизм контроля, потому что они не находится в прямом ведении ГП «Укрспирт».
— А в чьем они ведении?
— Минагропрода. Поскольку они относятся к концерну, то кадровые перестановки там осуществляются с разрешения министерства. Это неплохие предприятия. Там работают люди. Эти коллективы нужно сохранить. Их нужно перевести в ГП «Укрспирт» и сохранить таким образом для людей возможность получать зарплату.
— Они тоже на содержании у государства и наверняка получают зарплату.
— Насколько мне известно, на этих заводах есть задолженность по выплате заработной платы, потому что они стоят.
— В СМИ фигурировала информация, что из заводов, которые якобы не работают с 2006 года, вывозился спирт. По словам вашего предшественника Михаила Лабутина, в подобных схемах были замешаны люди Юрия Иванющенко. Сохранились ли эти схемы?
— Данные заводы стоят. Они опломбированы. Там не производится продукция. Можете поехать на них и посмотреть.
— Вы проверяли?
— Да. Мы проехались по всем неработающим заводам и посмотрели, где горит труба. Мы все заводы опечатали и опломбировали. Сейчас неработающие заводы не могут производить «левый» спирт.
У меня нет финансового интереса в том, чтобы этого не делать, понимаете? Чем больше работает заводов, которые на бумаге стоят, тем меньше реализация ГП «Укрспирт». Тут прямой конфликт интересов. Моя задача — полностью обрезать поток нелегального спирта, и я этим занимаюсь.
— Довольно амбициозный план. А вот первый замглавы ГФС Владимир Хоменко говорит, что побороть теневой рынок спирта в принципе невозможно. Вы с ним не согласны?
— Даже в США при их системе контроля есть теневой рынок. По оценкам экспертов 5-6% рынка все равно находится в тени. Смотрите: 175 грн стоит декалитр спирта. Акциз на эти 175 грн — 700 грн. Если не платить акциз и продавать спирт по магазинной цене, то рентабельность доходит до 400-500%. Это интересно.
Чем выше будет акциз, тем большим будет соблазн заинтересованных групп заниматься нелегальным производством спирта.
— Как вообще происходит борьба с коррупционными схемами в отрасли и теневым рынком спирта? Этот процесс курирует ГФС?
— Конечно. В ГФС есть департамент по контролю за производством и оборотом спирта, алкогольных напитков и табачных изделий.
— А вы чем занимаетесь?
— Мы контролируем счетчики, спиртовой склад, пломбы, въезд-выезд продукции и множество вторичных показателей. Если завод должен производить 2 тыс декалитров спирта в сутки, а производит 1 800, то возникает вопрос, почему. Мы отправляем на завод ревизоров. Это многоуровневый контроль.
— Так было и раньше, но нелегальному производству это не мешало. Вы уверены, что сейчас нет местных «смотрящих», которые покрывают схемы?
— Я не могу быть уверенным в этом на 100%, но мы видим, что эти заводы стоят. Пускай там будет хоть тысячу «смотрящих», но что они будут делать на неработающем заводе? Тут самое главное — остановить предприятие.
Мы будем искать средства, чтобы внедрить электронный учет производства спирта. В 2010 году на Мариловском спиртзаводе (Тернопольская область. — ЭП) он уже был имплементирован в тестовом режиме.
Там были установлены большие экраны, которые в режиме он-лайн показывали все показатели работы завода: производство спирта в секунду, выход крахмала, остатки на складе, объемы отгрузок и многие другие.
— Чем завершился этот эксперимент?
— Предыдущее руководство сочло его неэффективным и прекратило.
— А вам поступали предложения поучаствовать в коррупционной схеме?
— Предложений поучаствовать не было, но постоянно звонят народные депутаты, знакомые участники рынка с предложением проверить то или иное предприятие. После каждого такого обращения мы отправляем ревизоров. Все заканчивалось тем, что мы приезжали и ничего не находили. Заводы стоят. Дыма нет.
— А кто из депутатов звонил?
— Очень многие.
— Например.
— Почти все депутаты из объединения «Львівщина».
— Чем вы объясните такой интерес с их стороны?
— Они настаивают, чтобы мы запустили заводы или предоставили им возможность стать отдельными юридическими лицами и самостоятельно работать на экспорт.
На Львовщине около десяти заводов. Мы не можем запустить их все. Мы не можем обеспечить их зерном, не можем заплатить за газ. Сейчас «Укрспирт» должен «Нафтогазу» более 60 млн грн. Трейдерам за зерно мы должны свыше 100 млн грн. На балансе «Укрспирта» более 700 тыс декалитров спирта.
При внутреннем потреблении в месяц 500 тыс необходимости в запуске дополнительных предприятий нет. Депутаты настаивают на своем, но мы понимаем, что это за путь и куда он приведет.
— Куда?
— От того, что мы переведем одну область на специальные условия, дополнительный спрос не возникнет. Это просто разбалансирует отрасль. Между предприятиями начнется конкуренция за потребителя, демпинг, снижение рентабельности, и все остановится.
— Кабмин одобрил постановление об отборе на публичном конкурсе руководителей крупнейших госкомпаний. Согласно постановлению, крупными компаниями являются госпредприятия и акционерные общества, где госдоля превышает 50%, активы — 2 млрд грн, оборот — 1,5 млрд грн.
«Укрспирт» — в их числе. Подбор нового руководителя ГП уже начался?
— Объявлен конкурс на замещение вакантной должности директора ГП «Укрспирт». Он будет проходить в течение двух месяцев, после чего будут отобраны кандидаты и принято решение по человеку, который возглавит компанию. Скорей всего, результаты будут где-то в середине марта.
Фото пресс-службы «Укрспирта»
— До конкурса осталось два месяца. В наших бюрократических реалиях выполнение задач, о которых вы говорили, потребует намного больше времени. Вы для себя установили основной приоритет?
— Ревизия системы закупок. Это надо сделать срочно.
— Вы говорили о необходимости снижать себестоимость, оптимизировать расходы. Планируются ли меры по сокращению персонала?
— Это очень «социальный» вопрос. С моей точки зрения, неправильно принимать решения по кадровой оптимизации. Хотя я понимаю, что автоматизация грядет и она поставит под удар некоторые рабочие места. В данный момент я могу сказать только то, что мы будем менять управленческую кадровую структуру.
В ГП «Укрспирт» работает более двухсот людей. В течении этих двух месяцев мы поймем, насколько эффективна эта система. Возможно, следует возложить дополнительные обязанности на некоторых работающих сотрудников.
— О чем идет речь?
— Думаю, штат сотрудников можно сократить на 15-20%. Например, на некоторых заводах у генерального директора по пять заместителей. Правильная структура завода — это генеральный директор, директор цеха и его заместитель по технической части или инженер. Больше никто не нужен. «Смотрящих» мы уберем.
Недавно утвердили новый устав ГП «Укрспирт». Согласно ему, должность гендиректора, а также должности всех заместителей упраздняются.
— А вы уже подобрали себе заместителей?
— Меня назначил министр аграрной политики и продовольствия. Согласно новому уставу, заместителей руководителя ГП «Укрспирт» также назначает министерство.
— Вы планируете подавать заявку на участие в конкурсе на позицию директора ГП?
— Я еще думаю, но склоняюсь к этому.
— В таком случае мы можем говорить и о долгосрочных задачах. Приватизация «Укрспирта» — один из самых дискуссионных вопросов на протяжении многих лет. Бизнес настаивал на продаже монополиста, а профильный министр и руководство ГП выступали против.
— Это политический вопрос. Его следует задать Верховной Раде и Кабинету министров. Насколько я знаю, позиция сегодняшнего министра в том, что приватизировать нужно, но сначала необходимо повысить стоимость компании. Учитывая нынешнее состояние дел в ГП, оно ничего не стоит.
— Совсем ничего?
— Если говорить в целом про ГП «Укрспирт», то 0,5-1 млрд долл государство могло бы сейчас выручить. Но как банкир я не заплатил бы ни копейки. Компания очень проблемная, имеет около 800 млн грн задолженности.
— Раньше называлась сумма 900 млн.
— 800-900 млн грн. Эта сумма постоянно меняется. Мы понемногу гасим долги.
Купили бы вы компанию с 800-900 млн грн долгов, плохой дебиторкой, которую следует списать, и рентабельностью 3%? Мультипликатора не получается. Его здесь просто нет. «Укрспирт» может заинтересовать только водочников и потенциальных производителей биоэтанола.
— Водочникам она интересна только из-за лицензий?
— Абсолютно правильно. Поэтому пять украинских водочных компаний купили бы пять заводов и на этом бы все закончилось. Остальные заводы никому не нужны.
— Владелец «Олимпа» Павел Климец говорил, что ГП «Укрспирт» — это старые стены, оборудование и территории, и якобы они ничего не стоят.
— Я не скажу, что все предприятия плохие. Есть качественные заводы. Это не европейские образцы, но заводы, которые могут интересовать водочников, есть.
— Ваш предшественник Лабутин говорил, что стоимость компании можно увеличить до 10 млрд долл. Это реально?
— Тут надо разобраться. Если наладить производство биоэтанола, продавать его на внутреннем рынке, заниматься экспортом, то стоимость компании повысится в разы. Многое зависит от позиции государства по монополии. Государство диктует цены, значит, рентабельность может быть любая.
— Но ведь цены на спирт в Украине не низкие. Вы сами об этом говорили.
— При нынешней стоимости зерна, енергоресурсов ГП работает «в ноль». Пять заводов содержит 41 завод. Я уже говорил об этом. Если бы работали все заводы, можно было бы понижать цены. В данный момент это невозможно сделать.
— На заседании парламентского комитета по вопросам противодействия коррупции, которое было посвящено «Укрспирту», звучали предложения по выведению компании на IPO. Это реально?
— Как банкир говорю: это реально, но в перспективе пяти лет, не раньше. Для этого компании нужно пройти три года аудита, нужно ее «вычистить», сделать прозрачной и понятной для инвесторов. Мое мнение по приватизации: самый эффективный собственник — частный собственник.
Не может государство быть долгосрочным эффективным собственником таких крупных объектов. «Укрспирт» нужно приватизировать, но не сегодня. Надо поработать минимум 1,5 года над ее дополнительной стоимостью и инвестиционной привлекательностью и тогда продавать.
— Как лучше продать?
— Есть миллион вариантов. Например, разделить ее на пять частей и продать. Или продать ГП пулу таких финансовых инвесторов как ЕБРР, IFC. Каждому можно отдать по 10%, чтобы ни у кого не было контроля рынка.
Еще один вариант — разделить по направлениям. Производство биоэтанола продать в одни руки, технического спирта — в другие, обычного спирта — в третьи.
Можно акционировать и оставить государству 25% для контроля.
Немецкая схема — полностью все продать, но оставить за государством контроль над лицензиями. Завод производит продукцию, но продает ее государству. Цена спирта устанавливается на условиях консенсуса между двумя сторонами. Государство, имея лицензию, занимается дальнейшей реализацией продукции.
Похожая модель реализована с ГП «Энергорынок».
— Какая схема приватизации наименее рискованная и наиболее эффективна?
— Если продать заводы вместе, будет много вопросов: почему продали именно тем, а не этим? Конечно, интересно акционировать. Могут сработать также варианты с разделением производств и продажей западным финансовым инвесторам. Продавать в одни руки точно нельзя.
— Это уже будет частная монополия.
— Частная монополия — это 1929 год в США. Все это понимают, это не выход.
— По мнению депутата Леонида Козаченко (БПП), государству выгоднее ликвидировать ГП «Укрспирт» и разрешить частным компаниям закупать спирт за рубежом для производства подакцизных товаров.
От этого казна получит около 6 млрд грн дополнительных налоговых и таможенных поступлений. Как вам такой сценарий?
— И выгнать 12 тыс человек на улицу?
— Провести кадровую ревизию, оставить лишь эффективные предприятия.
— Мне было бы интересно посмотреть, как бы он это сделал. Я не считаю, что это правильно с точки зрения защиты отечественного производителя.
Многие предприятия — градообразующие. Они находятся в селах или небольших городах и кормят львиную долю местного населения. Я считаю, что если возобновить экспорт и повысить загрузку мощностей, можно стать активным участников на внешних рынках.
— Одним из перспективных направлений развития отрасли считается производство биоэтанола. Сколько заводов им занимается?
— Около пятнадцати заводов приспособлены к этому.
— А реально работает?
— Только Гайсинский. Понимаете, есть разные технологии. Старая технология — это производство путем мембранного обезвоживания. Новая — это использование молекулярных ситов. Новые технологии установлены только на двух предприятиях — Лохвицком и Гайсинском. Лохвицкий стоит.
Фото пресс-службы «Укрспирта»
— А сколько биоэтанола было произведено в 2014 году?
— 20,5 тыс тонн. Это в два с половиной раза меньше, чем в 2013 году.
— Почему так?
— Есть проблемы с законодательством. Биоэтанол — это подакцизный товар. Он может перемещаться только с подакцизного склада на заводе на подакцизный склад производителя. До недавних пор законодательством не был урегулирован вопрос по части подакцизных складов.
Только с 1 апреля 2015 года начинает действовать норма Налогового кодекса об обязательном наличии таких складов на всех НПЗ. До сих пор не было возможности прямого перемещения боэтанола с завода на НПЗ.
— Но как-то же эти двадцать с половиной тонн купили.
— Эти поставки прошли через множество судебных разбирательств.
— Каждая отгрузка сопровождалась судебным спором?
— Да, потому что эта технология могла использоваться для производства нелегального спирта. Поэтому мы инициируем корректировку законодательства.
— В чем суть поправок?
— Мы создали рабочую группу по наработке изменений в законодательство. Они нужны для того, чтоб разблокировать производство биоэтанола.
— «Мы» — это кто?
— ГП «Укрспирт», Минагропрод и нефтяники. Речь о том, чтоб утвердить акциз на альтернативное топливо — биоэтанол — в размере 99 евро, а не 220, как на алкоголь. Также мы предлагаем признать схему производства компонентов моторного топлива схемой, которая не предусматривает производство спирта.
Сейчас ГФС берет этот компонент, смотрит на количество в нем спирта, а это 97%, и настаивает на взимании акциза.
— Кажется, довольно справедливо. Нет?
— В процессе производства биоэтанола добавляется 3% яда и бензина. Пить его невозможно. Вычистить яд — тоже. Однако налоговая признает это подакцизным товаром, и вся экономика производства разрушается.
— ГФС и Минфин используют малейшие возможности для наполнения бюджета. Как вы собираетесь убедить их снизить акциз?
— Есть акциз на бензин. Биоэтанол — это один подакцизный товар, из которого производится другой подакцизный товар. Но у алкоголя один акциз, а у бензина — другой. Какова идея акциза на спирт? Мы его пьем и платим за это, но мы же не можем пить топливо. А биоэтанол нужен именно для производства топлива.
— Речь сугубо в финансовой составляющей. Минфин будет оценивать ваши предложения с точки зрения возможных недопоступлений в бюджет. Какие компенсаторы вы готовы предложить?
— С массой сложностей мы произвели всего 20 тыс тонн, хотя нужно минимум 100 тыс. Зачем тогда вообще это нужно? Сейчас и схема не работает, и поступлений нормальных нет. Увеличится производство — выровняются отчисления в бюджет.
— Как ГФС отреагировала на вашу идею?
— Положительно. У нас полное взаимопонимание с Игорем Олеговичем (Билоус, глава ГФС. — ЭП). Мы их обо всем информируем. Планируем постоянные прямые отгрузки биоэтанола на НПЗ с Хоростковского завода под присмотром ГФС.
Раньше у них возникали вопросы по поводу того, что это топливо сначала шло посреднику, а потом на НПЗ. Их эта схема категорически не устраивала. В ней была коррупционная составляющая.
— Когда вы планируете внести эти инициативы в парламент?
— Думаю, в течение двух недель мы подадим их в министерство, а после — в парламентский комитет по вопросам налоговой и таможенной политики.
Фото пресс-службы «Укрспирта»
Вскоре ЭП опубликует интервью с экс-главой «Укрспирта» Михаилом Лабутиным, который считает, что термин «бывший» к нему применять рано.
Галина Калачова, Дмитрий Денков, Экономическая правда
Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!