Низкие результаты ВНО, которые приводят троечников в учительскую профессию, это верхушка айсберга. А вот когда диагноз будет поставлен, придется искать пути лечения. И тогда ребром встанет вопрос образования учителей,пишет Деловая столица.
Фото: УНИАН
О том, что учителей заставят сдавать ВНО, мы слышим уже не первый год. Эта идея муссируется в обществе, ее иногда озвучивают в высоких кабинетах – но никаких признаков серьезности намерений, наличия политической воли мы до сих пор не замечали. Учителей принято не трогать.
Когда «творца» украинского ВНО Игоря Ликарчука со скандалом отстранили от руководства УЦОКО, поговаривали, что не последнюю роль в этом сыграло как раз его твердое намерение ввести обязательно ВНО для учителей. Кстати, «дело Ликарчука», судя по всему, разваливается – около месяца назад Соломенский суд Киева, куда было передано дело, вернул его Генпрокуратуре с комментариями в том смысле, что нитки могли бы быть не такими белыми и хотя бы на десять номеров тоньше.
Однако сопротивление сопротивлением, а ситуация в украинской школе настолько неважная, и это так очевидно связано с низким уровнем учительских знаний, так ощутимо бьет по интересам и карманам большинства граждан нашей страны, что революционную ситуацию можно считать назревшей. О ВНО для учителей все чаще говорят не только в высоких столичных кабинетах. А кое-где уже начинается.
На прошлой неделе руководство департамента образования Черновицкой ОГА отчиталось о результатах анонимных учительских ВНО, которые проводились в течение нынешнего учебного года (что-то вроде пилотного проекта, запущенного в двух областях Украины — на Буковине и Харьковщине). Результаты оказались удручающими: всего 15% учителей знают свой предмет на «отлично», каждый третий учитель получил «тройку». Учителя писали стандартные «выпускные» тесты по своим профильным предметам – украинскому языку и литературе, истории Украины, математике, химии, биологии, физике, географии, английскому и французскому языкам. Худшие показатели — у учителей английского языка, преподающих в сельских школах, и учителей украинского языка, преподающих в румынских школах. Низкие показатели у учителей старшего возраста — что можно списать на непривычный для них тестовый формат, самые лучшие показатели у учителей, которые занимаются репетиторством. Несмотря на то что тестирование было анонимным, учителя шли на него крайне неохотно. Однако в Черновицкой ОГА намерены в начале следующего учебного года протестировать всех педагогов области — уже не анонимно.
О том, что многие учителя знают собственный предмет посредственно, известно и без буковинского эксперимента. Во всяком случае, тем из нас, у кого дети ходят в школу. Однако теперь о проблеме можно говорить предметно, с цифрами в руках: учителя в массе своей не способны справиться с ВНО — как же они могут подготовить к нему своих учеников? Ситуация плоха не только с практической, но и с этической точки зрения. Во-первых, «а судьи кто?» — педагог ставит ученику оценку за знание предмета, который и сам-то плохо знает. Во-вторых, педагог получает зарплату из кармана налогоплательщиков — родителей своих учеников за работу, которую не выполняет и просто не может выполнить прилично.
Но, судя по Буковине, надежда на лучшее есть. Проект закона «Об образовании» предполагает обязательную сертификацию учителей и, вполне возможно, что тестирование, упомянутое в законопроекте, станет тем самым «учительским ВНО» о котором так долго говорили большевики. Есть надежда, что министр образования Лилия Гриневич готова продвигать ВНО для учителей в качестве обязательного условия хотя бы для получения категорий. Буковинский «пилот» в этом случае может оказаться первой ласточкой, которая, с одной стороны, проверяет готовность учителей принимать новые правила игры, с другой — готовит к новшествам общественное мнение.
Министр не упускает случая указать на несовершенства школьных учителей — от их первых шагов в направлении профессии до высших категорий и званий. Именно из выступлений Гриневич мы знаем, что в педвузы поступают абитуриенты с очень низкими показателями по ВНО. Не так давно она выступила также с резкой критикой практики школьного репетиторства и заявила о своем намерении ее прекратить. О том, что будет искать способ провести в жизнь ВНО для учителей, министр также упоминала — в связи с проектом «Новая школа», отвечая на замечание о том, что для «новой школы» понадобятся новые педагоги.
Это дает возможность надеяться, что политическая воля к переменам в школе действительно есть. Хотя задание, поставленное министром Гриневич перед собой и своим аппаратом, выглядит попыткой вычистить авгиевы конюшни, для чего, как известно, нужно быть Гераклом, а не украинским чиновником. Сопротивление материала будет колоссальным – это понимают все. Но ладно бы только «материала»…
«Не трогать учителей» — первейшая заповедь политических популистов. Ведь это огромная армия избирателей, к тому же вполне удобных для власти. Заигрывать с этой частью электората — что-то вроде условного рефлекса любой политической силы.
К тому же на стороне учителей нередко оказывается немалая часть родителей – тех, которым повезло с учителем и которые наивно верят, что учительская профнепригодность – это исключение, а не правило. Поэтому даже если Гриневич всерьез намерена лишить учителей статуса священной коровы, то трудно себе представить, что ей это позволят сделать политики. Министры, особенно в гуманитарной сфере, у нас очень часто оказываются разменными картами в политических раскладах. И каждый их шаг в направлении «непопулярных решений» может оказаться для них последним в этой должности.
Но хочется верить, что политики посчитали и поняли, что проводить реформу образования электорально выгоднее, чем оставить все как есть. Что министр образования получила высочайшее добро (если не на реформы в целом, то хотя бы на стимуляцию учителей) и гарантии, равные массе Солнца.
Потому что и проблема имеет примерно такую же массу. Низкий уровень знаний и некомпетентность учителей имеет много аспектов и составляющих. ВНО – это только диагностика. Низкие результаты ВНО, которые приводят троечников в учительскую профессию, это верхушка айсберга. А вот когда диагноз будет поставлен, придется искать пути лечения. И тогда ребром встанет, например, вопрос образования учителей. Вопрос, который министр слегка задела плечом прошлым летом, отметив, что в педвузы пошли выпускники с самым низким показателем по профильным предметам ВНО.
Но это ведь нас не удивило, правда? Мы ведь и до этого знали, мы видели, кто из наших одноклассников и знакомых шел в пединституты. Отнюдь не лучшие. А были еще и «сельские квоты». А может, и теперь они есть.
То есть проблема низкого уровня знаний и в целом интеллектуальных притязаний учителя начинается не на пороге школы, а на пороге пединститута (даже если он теперь педуниверситет). Эти учебные заведения еще в советские времена вывернули идею профессии наизнанку и стали лабораториями негативной селекции, отбирая в учителя не лучших, а худших. Но профессия учителя в СССР предполагала не столько компетентность, сколько преданность делу партии, – учителю следовало самому быть не умным, а верным, и в этом духе воспитывать будущих граждан. В какой-то момент это оказалось даже актуальнее, чем необходимость «строить бомбу». А может, это уже само собой получилось – негативная селекция учителей сыграла со строителями бомбы злую шутку.
Проблема учительской некомпетентности начинается с педвузов, которые по-прежнему – по признанию самой Гриневич — обеспечивают негативную селекцию учителей. Эту проблему – при наличии политической воли и гарантий с массой Солнца – вполне можно решить путем закрытия педвузов. В Европе, например, педвузов вовсе нет. Там учителя обучаются в обычных университетах, куда поступают на общих основаниях и уже в ходе обучения по своей основной специальности – филологии, физике, биологии – берут дополнительно предметы, которые в дальнейшем дадут им право преподавать в школе. Кстати, такие курсы есть и в украинских университетах, и пометка в дипломе о праве преподавания предусмотрена. Но никому просто в голову не приходит, что «это серьезно». Общий глас убеждает, что после универа учителями в обычную среднюю школу идут только лузеры. Или святые.
С чисто рациональной точки зрения ликвидация педвузов пошла бы на пользу и школам, и универам, и даже общему гласу, которому пришлось бы немного помолчать, чтобы сменить пластинку. Но вы можете себе представить, что бюрократия сама, своими руками оторвала и выбросила в небытие огромный кусок самой себя?
Вы представляете, сколько в стране педвузов, сколько народу в них задействовано, сколько рабочих мест, сколько дипломов, сколько денег, наконец? А при многих из них еще и ученые советы есть, раздающие научные степени. В общем, это огромная, удобная, отлично функционирующая кормушка, к которой запросто не подступишься.
Безусловно, идея ликвидация педвузов (и заодно Академии педнаук) вызвала бы колоссальный всплеск противодействия и недовольства. Но в то же время она позволила бы высвободить деньги, которых вечно не хватает, когда приходит время заманивать университетскую молодежь на учительскую стезю. По-настоящему престижной профессия учителя может стать только в одном случае: когда учитель – не посредственность, обреченная на эту профессию только потому, что больше ничего не может. В этом случае учитель — синоним неудачника, сколько денег ты ему ни дай. Престижной эта профессия станет тогда, когда в нее придут люди, которые могли бы летать в космос, но сделали выбор в пользу воспитания юной смены, потому что это важнее, чем покорять пространство.
Признаюсь честно: я не вижу в Гриневич донкихотской осанки пламенного революционера, способного сломать спину сложившейся школьной системе. Вряд ли она пойдет на такие радикальные шаги. Но остается хотя бы программа-минимум – имеющимися средствами стимулировать и принуждать педагогов и школы к повышению профессионального уровня. Главным образом – уровня знаний по своим предметам.
Прохождение ВНО на «отлично» должно стать если не единственным, то основным условием присуждения категории или сертифицирования учителей средней школы. Причем именно ВНО – обычного, школьного, а не какого-то «тестирования» пополам с решением комиссии, организованной преимущественно из таких же педагогов с вкраплением «представителей регионального центра оценивания качества образования». Процедура каждого учительского ВНО должна быть прозрачной, результаты – публичными. Налогоплательщик имеет право знать, кому он платит и за что.
Я бы ставила во главу угла именно ВНО, а не решение комиссии. Да, я согласна с тем, что знание предмета – не гарантия того, что человек способен этому предмету научить. Но дело в том, что незнание предмета – это уж точно гарантия того, что человек научить предмету не способен. Даже «педагог от природы», безмерно любящий детей и обладающий самыми превосходными человеческими качествами, не сможет научить тому, чего не знает сам.
Для превосходных человеческих качеств, как главного достоинства педагога, место тоже найдется. Это — классное руководство. Классным руководителем вполне может быть педагог-воспитатель или педагог-организатор, который и вовсе ничего не преподает. Развести функции учителя-предметника и педагога-организатора могло бы оказаться совсем не лишним, потому что при нынешней системе классное руководство – это довесок и «халтурка» для учителя, сосредоточенного преимущественно на урочной нагрузке. Заниматься организационной и воспитательной работой учителя-предметники просто не успевают и не имеют сил.
А еще есть начальная школа, где не требуется выдающихся предметных знаний, но совершенно, просто жизненно необходимы именно высокие человеческие качества педагога. Кстати, еще один штрих к несостоятельности нашей школьной системы: прекрасных педагогов начальных классов у нас в разы больше, чем хороших учителей-предметников для старших классах. При этом большинство учителей младшей школы в педвузы ходят только «за бумажкой» — все необходимое для успешной работы они получают в рамках среднего специального образования.
Для младшей школы учительские ВНО, разумеется, без надобности — у них другие задачи и другие критерии качества образования. Что само по себе говорит о том, что младшая школа может быть выведена в отдельное структурное подразделение.
В то время как для учителей старших классов прохождение ВНО по своему предмету должно стать не только условием получения категории или звания, но условием допуска к преподаванию. Ученики старших классов готовятся к ВНО и поступлению в вузы, их не могут обучать люди, которые сами не могут сдать профильный тест. Такая ситуация — слишком циничный обман. Даже по меркам нашей нынешней школы.
В тему: Лилия Гриневич: История безграмотного, но вооруженного министра. Часть 1
Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!