Городское фентези, посвященное проблемам развития малого бизнеса и дерегуляции, в котором честные бизнесмены дают достойный отпор произволу местных властей и контролирующих органов.
Мэр Киева Виталий Кличко вернулся из отпуска по семейным обстоятельствам и увидел в холле здания КГГА магазин «Рошен», похожий на малую архитектурную форму, умело вписанный в бывший гардероб. Магазин был очень красивый, в витрине работал бульбулятор, который гнал карамельки из жижи ядовитых расцветок. Из бульбулятора карамельки попадали в маленькую вагонетку, затем на конвейер, после чего перегружались в подвесные вагончики и возвращались поверху обратно к бульбулятору. Играла шарманка, мигали лампочки, в воздухе пахло чудом и большими деньгами.
Некоторое время Кличко зачарованно наблюдал за работой слаженного механизма, прикидывая, сколько все это жрет электричества и где тут подвох: было ясно, что если бы кондитерский заводик в витрине был настоящий, он давно бы завалил конфетами всю мэрию. «Вот вечно у Пороха так — вроде, все работает, а толку ни хрена, и это не говоря уже про то, что посмотреть вчера на завтрашний день как, да никак», — пробормотал, наконец, Виталий и решительно толкнул дверь магазина.
— Вот, верхнюю одежду примите, не говоря уже про шарф, — сказал мэр, протягивая девушке за кассой куртку.
— Шарф? — с легкой паникой в голосе переспросила девушка. — Какой шарф?
— Никакой шарф, — терпеливо сказал Кличко, чувствуя нарастающее раздражение. — Я же сказал: «не говоря уже про шарф». Зачем вообще про него говорить в такую погоду.
— Гардероб сейчас перенесли на восьмой этаж, — зардевшись от смущения, объяснила девушка, — тут теперь магазин. Могу порекомендовать свежие «Сливки-ленивки», вот только сегодня завезли.
— Безобразие, — закипел Кличко, машинально загребая с прилавка пригоршню конфет килограмма на полтора. — Вот кто тут мэр, хотел бы я знать, не говоря уже про трех заместителей, которые так в Кабмине и лежат, и кто тут после этого ленивки.
Махнув в сердцах рукой, Виталий случайно сбил с витрины вагонетку и уехал к себе на девятый этаж. Девушка заплакала и принялась кому-то звонить. Виталий шел по коридору и корил себя за несдержанность. В лифте кто-то пропалил окурками кнопки и разбил лампочку, Виталий не сдержался, украдкой написал фломастером слово «хуй», и теперь сожалел.
— Черт знает что, — сказал Кличко секретарше, решительно входя в приемную. — Бардак развели, хоть в отпуск не ходи, не говоря уже про интересы громады ни там, ни тут. Есть у меня какой-нибудь заместитель?!
— Есть, Виталий Владимирович, — поспешно ответила секретарша.
— Ну надо же! — саркастически сказал Кличко и, грохнув дверью, ушел в кабинет. Шумно распахнув окно, мэр мрачно сосчитал открывшиеся его взору магазины «Рошен», появившиеся в центре за последние три дня, поиграл челюстями и, прихватив со стола икону, на цыпочках подкрался к двери в комнату отдыха, из-за которой раздавались стоны и звон наручников Сандея Аделаджи. «Эх, Исус, Исус!» — с легкой укоризной сказал голос с африканским акцентом.
Кличко, выставив икону перед собой, рывком распахнул дверь. В комнате отдыха мгновенно воцарилась тишина. Там было пусто, лишь на диване валялась связка бананов.
— Вот я попа позову, попляшете у меня, демоны, — раздраженно сказал Кличко, закрыв дверь. Из-за двери тут же раздался обдолбанный голос Черновецкого: «Вы, бабушка, такая иконописная старушка, что я вас люблю как женщину. Подпишите дарственную, и я дам вам банан».
— Безобразие, — с ненавистью сказал Кличко и отправился вешать куртку в шкаф. В шкафу внезапно обнаружился съежившийся лидер Радикальной партии Олэг Ляшко.
— Добрый дэнь, я Олэг Ляшко, — сказал он, честно глядя в глаза мэра. — Принес вам вилы, красть не дам.
— Ты чего тут делаешь? — могучим рывком вынув депутата из шкафа, спросил Кличко.
— Ну я ж кажу, вилы принес, — безмятежно ответил Ляшко.
— Покажи, — потребовал Кличко.
— Так украли, у вас же тут вор вору на ходу подметки отрезает, — пожал плечами Олэг и обвиняюще наставил на мэра указательный палец с маникюром. — Почем я знаю, что это был не ты?
— Я? — растерянно протянул Кличко. — Нет, ты что, я только пришел.
— Вас послушать, так вы все только пришли, а народ уже под вами стонет, — с чувством сказал Ляшко. — Ну ничего, я тут всех выведу на чистую воду, вот вы все где у меня! Кабинет у тебя нормальный, я тут уже немного обжился, но, когда меня изберут мэром, то вот здесь поставлю диван, а в комнате отдыха — сушилку для простыней.
— Еще одно слово — и я звоню Левочкину, — растерянно пробормотал Кличко. — Он тебе те простыни знаешь куда засунет?
— А ты меня не пугай, я пуганый, — ответил Ляшко со значением. — Просрал столицу, в бюджете пусто, люди стонут. У тебя хоть какой-нибудь заместитель есть?
— Есть! — запальчиво ответил Кличко и отвернулся к окну, играя желваками.
За окном рабочие сноровисто собирали очередной магазин «Рошен».
— А деньги в бюджет я найду! — решительно сказал мэр и, достав мобильный телефон, набрал номер.
— Левочкину не звони, у него сейчас свободных денег нет, — самодовольно сообщил Ляшко. — Ух ты, это что такое ты принес, «Сливки-ленивки»?
— Вот именно, ленивки, — со значением сказал Кличко, и тут трубка закричала президентским голосом.
— …И никогда больше вооруженные люди не будут ходить по улицам и пугать покупателей! — громыхал Порошенко. — Алё, Виталя, хорошо, что ты набрал! Мне сообщили, что ты пугал покупателей в новом магазине фирмы «Рошен» и украл конфеты. Немедленно сходи и расплатись! Не для того мы стояли на Майдане!
— А для чего? — озадаченно спросил Кличко.
— Для того, чтобы частному бизнесу везде был зеленый свет, чтоб не было произвола местных властей и контролирующих органов, — несколько сбавив тон, терпеливо сказал Порошенко. — Вот, в частности, поступают многочисленные жалобы из магазина «Рошен»…
— А за аренду гардероба кто мне заплатит? — угрюмо спросил Кличко. — Ваша вагонетка еще и электричество жрет.
— А что вагонетка, — хмыкнул Порошенко, — подумаешь. И вообще, что значит моя? Я ее продаю вообще. То есть даже не продаю, а отдаю за просто так уважаемой инвестиционной компании «Ротшильд», от одного только названия которой ты, Виталя, должен сесть на жопу.
— Виталя, не садись, — предупредил Ляшко.
— Не сяду, — решительно сказал Кличко.
— А следовало бы, — с нажимом сказал президент. — На сегодняшний день «Рошен», по сути, является единственной успешной компанией в Украине, и неудивительно, что ее никто не покупает.
— Ну так передайте, пусть платят за аренду, а то я им свет отключу, — прорычал Кличко. Все напряжение сегодняшнего дня, наконец, вырвалось наружу, и он зачем-то добавил: — Предупреждаю, кулаки чемпиона мира по боксу приравниваются к ядерному оружию.
— Погром, погром! — радостно вскрикнул Ляшко, потирая руки. — «Сливки-ленивки»! Вилы напоготове.
— А ты тут не примазывайся, — снисходительно сказал мэр, пряча мобильник в карман. — Все это сделано в интересах громады города Киева, по предвыборному наказу партии «УДАР» и ее личного председателя Виталия Кличко, не говоря уже о том, чтобы посмотреть с точки зрения в завтрашний день, спорт всегда был честнее политики, и это не пустые слова, потому что бывают такие политики, ну ты знаешь.
Напряжение отпустило, и Виталия понесло.
— Я только об одном жалею — что зимой настоящего снегопада не было, — доверительно сказал он. — Вот бы я тогда себя показал. Ты вот задумывался когда-нибудь над тем, к чему приравниваются руки чемпиона мира по боксу?
— Ну, по правде говоря, именно про руки я не задумывался, — признался Ляшко.
— А зря, — сказал Кличко. — Если бы я взял в эти руки лопату, то никакой снегопад…
В это время в кабинет мэра через открытое окно влетел полуголый йог и плавно спланировал на ковер. Он был смугл, накачан и покрыт живописными татуировками. Глаза Ляшко загорелись.
— Документики к осмотру, — солидно сказал йог и, сменив несколько душераздирающих поз, принялся ходить по кабинету, внимательно осматривая обстановку.
— Ты еще кто такой? — угрожающе спросил Кличко.
— Это же Шкиряк, — пробормотал Ляшко, — попал ты, Виталя.
— Вот именно — Шкиряк! — просияв, воскликнул йог и, исполнив короткий ирландский танец, отвесил Кличко низкий поклон. — Где тут у вас план эвакуации на случай пожара?
— Ну… — сказал Кличко.
— Очень хорошо, — удовлетворенно сказал Шкиряк и записал ответ мэра в протокол. — Где у вас аптечка и знак аварийной остановки?
— Аптечка? — тупо переспросил Кличко. — Ну, не знаю. Я обычно памперс прикладываю, от синяков самое то. Вы знаете, что руки чемпиона мира…
— Аптечки нет, — сухо сказал Шкиряк и снова записал в протокол, вполголоса диктуя себе вслух: — «Средства медицинской помощи отсутствуют, имеют место многочисленные факты вопиющей антисанитарии». Превратили мэрию в какой-то сортир, а еще чемпион мира… Так что, таблеток у вас вообще нет?
— Нет, — опустив голову, признался Виталий.
Шкиряк, вздохнув, достал из кармана спортивных штанов пузырек с тщательно затертой надписью и принял оттуда две пилюли.
— Ом мани падме хум, — сказал Шкиряк и, взлетев под потолок, начал играть сам с собой в невидимые стоклеточные шашки. — Как я посмотрю, про огнетушитель и противогаз можно вообще не заикаться… Ну, что будем делать?
— Сколько? — уныло спросил Кличко.
— Много, — безмятежно объяснил Шкиряк и вылетел в окно, унесенный сквозняком.
Кличко и Ляшко молча смотрели на улицу, отстраненно наблюдая, как рядом с магазином «Рошен» рабочие строят магазин «Рошен».
Дверь комнаты отдыха открылась, и в кабинет вернулся Шкиряк со связкой бананов в руке.
— У вас там еще и привидения живут, — сказал он. — Это вообще залет на все деньги. А сегодня мне еще жаловались на вас в магазине фирмы «Рошен», вы им за конфеты не заплатили, но они не в претензии, хотят только на третьем этаже у вас магазин открыть, но очень уж аренда дорогая, даже не знаю, что и делать с этим вопиющим случаем давления на малый бизнес.
— Да пусть открывают бесплатно, что ж я, не понимаю, — поспешно сказал Кличко. — И в гардеробе пусть торгуют. Мы ж за это на Майдане стояли.
— Ну вот и хорошо, — просиял Шкиряк. — Но аптечку вы себе все равно обязательно купите.
Похлопав мэра по плечу, Шкиряк причастился из пузырька и вышел в окно.
— Хорошо пошел, — с уважением сказал Ляшко. — Парабола траектории практически идеальная. Высший пилотаж.
Кличко хмуро кивнул и полез в шкаф за курткой. Рабочий день подходил к концу. За окном алел закат, в лучах которого с клекотом парил Шкиряк, а рабочие строили между двумя магазинами «Рошен» третий магазин «Рошен». Малый бизнес в Украине медленно, но уверенно развивался. И это вселяло надежду.
Василий Рыбников, КиевVласть