Дмитрий Вербицкий, заместитель генпрокурора. Фото предоставлено пресс-службой
Заместитель Генпрокурора Дмитрий Вербицкий об обысках у предпринимателей, эффективности инициативы «маски-шоу стоп», давлении на бизнес из-за «российского следа», БЭБ и влиянии заместителя главы Офиса президента Олега Татарова в интервью Forbes
Пока Генпрокурор Андрей Костин в большинстве своем занимается делами военных преступлений россиян и политического руководства РФ в Украине, его заместитель Дмитрий Вербицкий, 43, отвечает за экономический блок и защиту инвестиций.
В этом смысле, по крайней мере у бизнеса, возникают существенные вопросы к правоохранительной системе. В последние несколько месяцев громкие кейсы с обысками или уголовными делами против известных предпринимателей возникали в публичном поле каждую неделю.
Что на это отвечает Генпрокуратура? Ситуация не столь однозначна, говорит Дмитрий Вербицкий во время короткого разговора с Forbes.
Насколько часто правоохранители злоупотребляют полномочиями при обысках, поможет ли бизнесу очередная законодательная инициатива «маски-шоу стоп» и стало ли эффективнее Бюро экономической безопасности?
Это сокращенная и отредактированная для ясности версия интервью Дмитрия Вербицкого.
«У общества складывается ложное впечатление, что почти все обыски проходят незаконно»
Предприниматели массово жалуются на давление правоохранительных органов и так называемые маски шоу. Есть ли у Офиса генерального прокурора понимание, как построить работу правоохранительных органов так, чтобы снизить давление на бизнес?
Дмитрий Вербицкий: Во время совещаний и тренингов с разными правоохранительными органами всегда подчеркиваем, что обыски — это исключительная мера, которая должна применяться только в том случае, если нет другого способа получить документы или необходимую информацию.
Согласно УПК существует два предохранителя относительно проведения необоснованных обысков: прокурорский и судебный. Первый — следственные органы должны согласовать ходатайство о проведении обыска у процессуального руководителя (прокурора), а второй — получить определение суда.
Мы действительно фиксируем случаи, когда обыски были проведены преждевременно. Это несколько жалоб в год. За последние три года изменены группы прокуроров и следователей в 13 случаях, но не только из-за нарушений, допущенных во время обысков. Если действительно устанавливает, что обыски проведены преждевременно или с нарушением, мы меняем орган расследования, а по некоторым делам определяем наших прокуроров старшими группами и самостоятельно разбираемся в уголовном производстве.
Вместе с тем есть и немало случаев, когда после обращения бизнеса и изучения уголовного производства удается установить, что действительно была необходимость в проведении обысков, поскольку были риски уничтожения доказательств, порчи, исправления и т.д., или представители предприятия отказывались предоставлять информацию другим способом. Но о таких случаях никто публично не говорит, поэтому у общества создается ложное впечатление, что почти все обыски у субъектов хозяйствования проходят незаконно или с нарушением.
Какая статистика сейчас по обыскам, увеличилось ли их общее количество?
У нас нет единой статистики по обыскам именно у субъектов хозяйствования. Вместе с Минцифры мы консультируемся по введению трекинга следственных действий. Затем каждый следственный орган должен вносить в реестр сведения о проведении обыска и основания для этого. Надеемся, скоро эта функция заработает.
За последние месяцы прошли несколько громких обысков. Например, у компании MacPaw по земельному делу и у бизнесмена Игоря Мазепы. Была ли настоятельная необходимость в этих обысках?
На мой взгляд, нет. За этими кейсами к нам обращаются представители компаний. В обоих случаях после обращения изменена группа процессуальных руководителей, работавших над этими производствами.
Что делать малому и среднему бизнесу, у которых нет такой команды юристов и которые иногда боятся быть публичными?
Офис генпрокурора в каждом регионе собирал местные органы власти и правоохранителей, а также бизнес, где обсуждались проблемы. Я лично был на двух таких совещаниях, призвал бизнес рассказывать о кейсах злоупотреблений со стороны правоохранительных органов. Высказаться можно было как публично, так и анонимно.
Несколько раз в год мы устраиваем отдельные встречи с разными бизнес-ассоциациями (ЕБА, АСС, Совет бизнес-омбудсмена, CEO Club). Бизнес также может отдельно обратиться в Департамент криминальной политики и защиты инвестиций.
Другая проблема, на которую жалуется бизнес — изъятие техники во время обысков. Минцифры вместе с нардепами даже готовит отдельный проект, которым вводится ограничение по изъятию техники и денег. Поможет ли этот закон нормировать процесс?
На самом деле, закон и сейчас четко определяет ограничения по изъятию техники. В КПК прописано, что технику нельзя изымать, если есть возможность сделать копии документов или файлов и т.п.
Другое дело, если лицо не хочет давать доступ к информации, содержащейся в компьютерной технике. Тогда у следственной группы есть основания для ее изъятия. Новые законодательные инициативы мало что изменят, правоохранителям и бизнесу достаточно соблюдать уже действующее законодательство.
«Некорректно сравнивать БЭБ и Налоговую милицию, где работало 5000 человек»
Нардепы и многочисленные журналистские расследования утверждают, что на правоохранительные органы оказывает существенное влияние заместитель председателя Офиса президента Олег Татаров. Сталкивались ли вы с этим?
С Олегом Татаровым пересекаемся только на общих совещаниях, темы которых касаются политики противодействия преступности на общегосударственном уровне. Любое влияние на деятельность Офиса Генерального прокурора исключаю.
В начале июня НАБУ и САП объявили о расследовании двух прокуроров с Днепровщины, которые якобы сфабриковали дело против предпринимателя. Известно ли вам об этом?
Это область ответственности Генеральной инспекции Офиса генерального прокурора. Если прокуроры совершили преступление, то должны понести ответственность. Для этого есть НАБУ и ГБР.
Во время войны у правоохранителей появилась еще одна возможность давить на бизнес — так называемый российский след. Открывает ли это пространство для злоупотреблений?
Дмитрий Вербицкий: Весной и летом 2022 года, когда я еще работал заместителем руководителя Одесской областной прокуратуры, действительно поступало много материалов по так называемому российскому следу. Была проведена разъяснительная работа, что наличие российского паспорта не является поводом для проведения обысков или других следственных действий.
Если лицо работает прозрачно, платит налоги, то к нему не должны приходить из-за наличия того или иного паспорта, пока он не совершил правонарушения. В УПК такого основания для проведения следственных действий нет. Мы фиксируем жалобы об этом и внимательно изучаем их.
Бизнес жалуется и на работу Бюро экономической безопасности (БЭБ). К примеру, кейс сети кинотеатров Мультиплекс, которую обвиняют в уклонении от налогообложения. При этом компания имела законные основания для отсрочки уплаты ЕСП и уже погасила долг. Непонятно, почему БЭБ до сих пор расследует это дело.
Дмитрий Вербицкий: Налоговая предоставила сведения БЭБ о неуплате ЕСП. Детективы Бюро должны были отредактировать и провести соответствующее расследование.
К тому же уже на ВСК директор компании подтвердил, что у него были деньги на счетах, чтобы оплатить ЕСП. Но он решил потратить их на другие нужды. Зарплата — это действительно первоочередной платеж, который нужно платить, но есть и другие обязательные платежи, предусмотренные законодательством.
Насколько мне известно, у компании не блокировали счета, не проводили обыски. Если она уплатила необходимые налоги и не имеет задолженности перед бюджетом, то при наличии доказательств совершения уголовного правонарушения это является основанием для освобождения лица от уголовной ответственности.
Безотносительно к этому делу, но не единичны случаи, когда бизнес платит средства в бюджет только после того, как начинается следственный процесс.
Народные депутаты говорят, что реформа БЭБ фактически не состоялась, и оценивают работу Бюро достаточно отрицательно. Какова ваша оценка БЭБ?
В 2022 году БЭБ действительно не работало эффективно. В 2023-м есть другая статистика и увеличение всех показателей. К примеру, если в прошлом году в бюджет было возмещено только 33 млн грн, то только за 5 месяцев работы в 2023 году — в 3,5 раза больше, или 119 млн грн.
В прошлом году в Бюро работал только центральный аппарат, а сейчас сформированы региональные подразделения в 7 областях, еще в 16 нужно сформировать. Некорректно сравнивать работу БЭБ с бывшей налоговой милицией, где штат насчитывал более 5000 человек. Сейчас в БЭБ работает в пять раз меньше сотрудников и не предусмотрен бюджет, чтобы сформировать полноценную команду.
Также не следует забывать, что активное формирование БЭБ пришлось на время полномасштабного вторжения. Сегодня в центральном аппарате работают 456 сотрудников, а в регионах — 372 сотрудника. К началу октября 2022-го в общей сложности было 109 сотрудников.
Мы видим, что количество штата повлияло на показатели. К тому же наше управление и новое руководство БЭБ начали более продуктивно организовывать работу Бюро. БЭБ занимается не только уголовными производствами бизнеса, это орган, на который возлагаются задачи противодействия правонарушениям, посягающим на функционирование экономики государства.
Депутаты настаивают на том, чтобы запустить новый прозрачный конкурс на главу БЭБ. Поддерживает ли Офис генерального прокурора эту инициативу?
Полностью согласен с депутатами и готов поддержать эту инициативу. Уже подал свою кандидатуру в рабочую группу, которая будет рассматривать перезагрузку органа. Речь пойдет не только о конкурсе на главу БЭБ, но и об усовершенствовании процедуры по набору новых кандидатов.
БЭБ занимается делами по подакцизным товарам. Депутаты утверждают, что рынок нелегального табака составляет рекордные 20%. Как остановить увеличение доли теневого рынка?
Дмитрий Вербицкий: В августе 2022 года нелегальный табачный рынок продукции достиг почти 22%. Была проведена работа по фабрикам, которые занимаются контрабандой. К примеру, закрыта фабрика в Желтых водах, остановлены целые линии производства в Александрии, Одессе и Львовской области. Таким образом, теневой рынок уменьшился до 17,8%. При этом налоговая должна контролировать объем производства подакцизных товаров.
В начале этого года, согласно исследованию Kantar, показатель снова увеличился до 20%, из них большая часть — это duty free. Но борьба с сигаретами с маркировкой duty free должна происходить на всех уровнях. И это работа не столько БЭБ, сколько таможни, которая должна следить за тем, чтобы сигареты с маркировкой duty free не терялись по пути в магазины беспошлинной торговли.
Если бы эти органы работали вовремя, то не было бы проблем с таким количеством нелегальных сигарет с маркировкой duty free, которые теперь нужно вылавливать детективам в МАФах. А БЭБ должен заниматься прекращением работы незаконных фабрик, производящих контрафакт. На этом сейчас и сконцентрирована работа сыщиков Бюро.
Ира Крицкая
По теме: Дело «Имэксбанка»: история о том как любимчик Костина Вербицкий покрывает ущерб в 8,4 млрд
Одесская плеяда: как украсть миллионы и землю в Одессе
Олег Татаров подчинил себе большинство правоохранительных органов — Бутусов
О чем молчит генпрокурор Костин?
Одесский НПЗ попал под прокурорский распил. Часть 1 — 350 млн. долларов в трубу
Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!