Фарм-мафия Алексея Соловьева
У Верховного Главнокомандующего забрали монополию на антироссийские санкции, чтобы мутные чиновники могли ловить коррупционную рыбу в дискреционной воде, пишет Аргумент.
А несколько национальных производителей получили рынки некоторых лекарственных препаратов в монопольное распоряжение.
В начале вторжения украинцы решили, что нужно наказывать международные компании, продолжающие вести бизнес в России по-прежнему.
Через Верховную Раду провели закон об ограничении обращения лекарственных средств, производство которых находится на территории Российской Федерации или Республики Беларусь. Однако в нем не записали простую фразу: «Запрещаем продавать в Украине таблетки, сделанные на заводах во враждебных странах».
Там записали, что в Украине нельзя продавать таблетки фирмам, имеющим «опосредованную связанность» с теми странами. А биг-фарма в массе своей оставила представительства в России, потому что якобы негуманно лишать гражданских россиян жизненно важных таблеток. Это привело к следующему: наши чиновники начали запрещать препараты тех фирм, которые хотя и сделаны на европейских заводах, но имеют представительства в РФ. А место этих таблеток в Украине стали занимать несколько отечественных производителей. То есть рынок просто начали чистить от иностранных конкурентов и формировать своих монополистов.
При этом чистить можно совершенно произвольно. Если кто-то из международников поймет к кому и с какой суммой аргументов обращаться, то может и не иметь проблем. Компания «Гедеон Рихтер» не поняла — и уступила место украинскому рынку. На очереди КРКА ее уже начали выбрасывать. Так что если вы пользуетесь таблетками этой фирмы сделайте запас, пока они есть в продаже.
А теперь как именно «хакнули» санкции Зеленского.
Схема устроена таким образом, что решение о фактическом наложении квазисанкций на международных производителей принимает специальная комиссия при Минздраве. В нее входят такие хапуги как «слуга народа» Кузьминых, которого все никак не посадят в тюрьму за откаты на медицинском оборудовании для житомирских больниц. А возглавляет такой себе Александр Комарида, который год назад получил повышение до первого замминистра Минздрава. Именно он ведет голосования комиссии.
Комарида не самый старший. В 2020 году Зеленский своим указом назначил на должность замсекретаря СНБО Алексея Соловьева. Это без преувеличения легенда украинской коррупции. Он руководил Госликслужбой у Януковича и уже тогда придумал схожую схему по очистке украинского рынка от иностранных лекарств с помощью закона, вводящего дополнительное лицензирование импорта лекарств.
Тогда удалось отменить, потому что были безумные митинги. Но «руки-то помнят», и как это принято у Ермака — эффективного «хозяйственника» реабилитировали для службы Зеленскому. И именно за подписью Алексея Соловьева на бланке СНБО недавно разослно письма дистрибьюторам с призывом перестать сотрудничать с рядом европейских компаний — именно тех, которых сейчас блокируют.
Следовательно, имеем следующее.
Заграничные лекарства запрещаются на основании «антироссийских» обвинений не президентом Украины, а комиссией при Минздраве на основании закона, принятого в военном угаре, когда немногие во что хотели вникать.
Международным производителям от этого не холодно не жарко. Ибо настоящие санкции на них за таблетки для россиян на них никто не наложит. Лекарство — это гуманитарное право, поэтому и компании не выйдут с рынка РФ.
Единственные потерпевшие в этой истории — украинские потребители лекарств. Они не получат привычные препараты, но получат отечественных монополистов со всеми вытекающими последствиями от монополий — падающим качеством и растущими ценами.
«Монополизация определенных сегментов рынка, потери бюджетных средств при закупке лекарств за деньги государственного и местного бюджетов, ограничение доступа к жизненно необходимым лекарственным средствам — это катастрофические риски, содержащие процедура приостановки регистрационного удостоверения лекарственных средств, — рассказала „Нашим деньгам“ эксперт по анализу коррупционных средств. рисков НАПК Валерия Иванова. — Это может свидетельствовать о желании определенного круга лиц перераспределить доходы от реализации лекарств, потому что никакого отношения к противодействию агрессору это не имеет. Если я не прав, и на самом деле такие пробелы в законодательстве были заложены ошибочно, то срочно внести изменения в закон и закрыть возможный коррупционный механизм не составит труда, приостановив в настоящее время деятельность Комиссии, членом которой является лицо с подозрением за коррупционную статью».
В НАПК проанализировали риски, которые несет эта афера:
Две недели назад об этом писало издание LB.ua, объясняя кто стоял за принятием закона и кто на этом «наварится.»
Лекарства на выход: почему с украинского рынка будут исчезать европейские препараты благодаря стараниям Алексея Соловьева
В начале октября Минздрав прекратил действие регистрационного удостоверения 35 препаратов венгерской компании «Гедеон Рихтер». Их временно запретили в Украине из-за того, что лекарства якобы производят с участием предприятия, расположенного в России.
«Мы должны давить на врага на всех фронтах. Недопустимо спонсировать терроризм и продолжать покупать лекарства, финансируя тем самым страну-агрессора, которая тратит эти средства на летящие на нашу землю ракеты и дроны-камикадзе», — прокомментировал решение первый заместитель министра здравоохранения Александр Комарида.
Венгерская компания первой попала под ограничение продаж лекарственных средств, произведенных на территории России или Беларуси. Соответствующие изменения в закон о лекарственных средствах приняли в мае 2022 года. Сама компания подтвердила наличие завода в России, но в то же время сообщила, что лекарства, которые она продает в Украине, выпускают исключительно на европейских площадках — в Польше, Венгрии и Румынии.
Пациентские организации отмечают недостатки закона, которые, в конце концов, могут усложнить украинцам доступ к иностранным лекарствам, снизят конкуренцию и приведут к удорожанию медикаментов, отмечает LB.ua.
Закон говорит
Инициаторами законопроекта стали 25 народных депутатов, среди которых и глава парламентского комитета по вопросам здоровья нации Михаил Радуцкий. Как написано в пояснительной записке, авторы стремились «зафиксировать позицию Украины по поводу неприемлемости экономических отношений со странами, которые уничтожают украинских граждан или способствуют агрессору в этом». Но ожидают, что этот шаг станет образцом для других стран и международных компаний, которые продолжают свой бизнес на крови в России и Беларуси«.
Трудно спорить с такой аргументацией. Но пациентское сообщество беспокоят последствия, с которыми могут столкнуться украинцы, учитывая формулировку закона. Они слишком широкие и всеобъемлющие, объясняет исполнительный директор благотворительного фонда «Пациенты Украины» Инна Иваненко.
«Поводом вывести кого-то из рынка может быть не только наличие завода в РФ и использование мощностей для любого этапа производства лекарств. Даже если у производителя есть сотрудничающие или сотрудничающие контрагенты или каким-то образом связаны с Россией и Беларусью, то его продукцию тоже могут рассмотреть как кандидата на вылет. Это дает большое пространство для манипуляций. И в любом случае потеряют пациенты», — говорит она.
В Министерстве здравоохранения объясняют, что речь идет о компаниях, осуществляющих именно производственную деятельность на территории России или Беларуси.
«То есть компании, которые имеют там заводы и непосредственно производство. Для нас это основной критерий. Мы не говорим о компаниях, которые поставляют туда лекарственные средства, но не производят их. В законе широкие формулировки, и многие манипулируют по этому поводу. Но норму прописано так, чтобы нельзя было условно фиктивно передать корпоративные права или продать компанию и сказать, что это не моя компания, мы с ней не связаны, потому что компании, осуществляющие производственную деятельность в России, платят большое количество налогов в бюджет России. Налоги конвертируются в бомбы и снаряды, которые падают на Украину и на мирное население. Наша задача, чтобы эти компании не зарабатывали средства в Украине», — говорит заместитель министра здравоохранения Александр Комарида.
Между тем риски указывают не только пациенты. В частности, в пресс-службе государственного предприятия «Медицинские закупки Украины» признают, что закон «содержит формулировки, которые допускают дискрецию» при реализации его норм. Простыми словами: есть возможности для решения вопроса должностными лицами или государственными органами по собственному усмотрению.
Путем голосования с подачи Алексея Соловьева
В настоящее время механизм, разработанный Министерством здравоохранения, работает следующим образом: Госликслужба или правоохранительные органы передают информацию в Минздрав о том, что у какой-то фармацевтической компании есть производственные мощности в России или Беларуси. Это повод для того чтобы специально созданная комиссия рассмотрела все препараты этого производителя, зарегистрированные в Украине, на предмет прекращения регистрации.
Исключения для оригинальных и биологических (вакцины — LB.UA) препаратов, не имеющих заменителей или имеющих только один аналог, ВОЗ преквалифицированных лекарственных средств (основные препараты для лечения ВИЧ/СПИД и туберкулеза) и лекарств для орфанных больных. Расширение перечня исключений за счет последних двух пунктов добилось пациентское сообщество.
«Так же мы предлагали не рассматривать препараты, имеющие менее 5 аналогов, но до этого не прислушались. И сейчас препарат с тремя и более заменителями автоматически становится кандидатом на выход из рынка. Логика чиновников такова: если есть три аналога и с рынка уходит один, то остальные два перекроют потребность. Но это только предположение. И на практике мы можем увидеть совершенно другую картину», — говорит Инна Иваненко.
Теперь на рассмотрение комиссии попали очередные 300 препаратов двух европейских производителей — немецкого и словенского. С той же формулировкой: «вероятно, компании имеют мощности на территории РФ».
«Законодательно ограничения прописаны так, что их можно применить чуть ли не к любому генерику, а у нас таких, которые используют в лечении онкозаболеваний, много, — рассказывает Виктория Романюк, соучредитель общественной организации „Афина. Женщины против рака“. — Например, капецитабин Он есть у разных производителей, но если прекратят регистрацию даже одного из них, тем более самого дешевого (именно такой попал на рассмотрение комиссии), то это будет иметь значительное влияние на возможности лечения. сейчас есть дефицит лекарственного средства.И это лишь один пример.Исчезновение медикаментов, от которых зависит жизнь человека, — очень нехороший колокольчик для пациентов, которые и без того переживают двойной стресс из-за войны и болезни».
А наличие выбора очень важно для пациентов.
«Несмотря на то, что у препаратов-аналогов одинаковое терапевтическое действие, побочные действия лекарственных средств могут отличаться. Кто лучше переносит один препарат, кто другой. Здесь следует понимать ситуацию с каждым из них. К тому же мы и без введенных ограничений с начала войны сталкиваемся с перебоями в снабжении лекарствами, с определенными дефицитами. Пока, наоборот, нужно, чтобы больше производителей заходили на рынок, а не выдавливать их. Я понимаю, что нас, пациентов, могут обвинить в том, что мы якобы против идеи не спонсировать государство-террориста. Но ведь оставить людей без лекарств, которые им нужны, тоже не является правильным решением. Потому фактически пациенты оплатят его своим здоровьем», — объясняет Виктория Романюк.
Как сообщил Александр Комарида, на заседании комиссии решили, что к онкологическим лекарственным средствам ограничения все же не будут применяться. Но пока официально утвержденного решения об этом нет.
Отечественный фактор Алексея Соловьева
Международная организация «SafeMed», оказывающая Министерству здравоохранения техническую помощь, подсчитала, что нововведения могут затронуть 2/3 фармацевтического рынка Украины. Однако в Минздраве такие оценки называют некорректными.
«Как был проведен этот анализ и по какой методологии, я не знаю, — говорит Александр Комарида. — По нашим данным, влияние не столь существенно — в разы меньше, чем озвученная цифра». Но и более точных оценок не дал.
Александр Комарида, партнёр Алексея Соловьева
«Мы не собираемся убирать препараты бездумно, без всяких выводов и анализов. Если бы мы хотели отменить какому-нибудь лекарственному средству регистрационное удостоверение, мы могли бы так же сделать это тихо, просто выполнив норму закона формально и все. Но для работы нашей комиссии мы пригласили, в частности, и пациентские организации», — говорит Комарида.
В случае возникновения дефицита какой-либо группы лекарственных средств, по его словам, ограничения, примененные в отношении препарата, могут быть сняты. Вопрос в том, гарантирует ли это его реальный возврат на рынок.
«Ситуация плохая тем, что она лишает пациента выбора, который мы так тяжело боролись для себя. Есть заболевания очень сложные, где лечение дорогостоящее, а в нашей стране еще и ограничено имеющимися препаратами — прямого действия или поддерживающей терапии. К примеру, линейка препаратов для детской психиатрия очень коротка, — говорит Евгения Паничевская, директор Ассоциации родителей детей с аутизмом — Когда подобные ограничительные процессы запускают, то ищите, кому это выгодно.Таким является наш опыт. и теперь надо устроить театр, кто-то будет громко кричать и отстоит свои препараты, у кого-то на это не хватит сил, и в конце концов судьбу пациентов будут решать те, кто в них не заинтересован, это история не о независимости, это о зависимости. правду».
По мнению Инны Иваненко, принятые изменения позволяют простым способом избавляться от иностранных конкурентов в пользу отечественных производителей.
«И здесь есть интересный момент. Во всех переговорах по законопроекту о запрете лекарств, произведенных в РФ и Беларуси, а затем и по подзаконным актам активно участвовал заместитель секретаря СНБО Алексей Соловьев (на эту должность его назначили более двух лет назад. — LB.ua). К нему прислушивается и Минздрав, и комитет Верховной Рады. Но ведь именно Соловьев во времена Януковича возглавлял Госликслужбу. И в 2013 уже пытался выбросить с украинского рынка иностранные препараты, введя дополнительное лицензирование импорта лекарств. Тогда мы ему не дали сделать это, было яростное сопротивление пациентских организаций. В условиях войны он делает то же самое. Однако теперь у него козырь в руках — российская агрессия», — говорит она.
В Минздраве отмечают, что в законе не прописаны никакие преференции для украинского производителя. «Преференции могут быть только для тех компаний, которые не производят производства на территории страны-агрессора, которая безжалостно убивает наших граждан», — говорит Александр Комарида.
Пациентские организации написали открытое письмо Владимиру Зеленскому, в котором просят уволить Алексея Соловьева. Также они предлагают внести изменения в закон, чтобы исключить исчезновение с рынка жизненно необходимых препаратов европейского производства.
«К примеру, мы можем говорить, что запрещаем лекарства, если любая стадия их производства происходит в России или Беларуси или если конечные бенефициары компаний, поставляющих лекарства в Украину, расположены в России или Беларуси, — говорит Инна Иваненко. — Лекарство — очень чувствительная тема. Это не кока-кола или найки. Нам нужно усовершенствовать весь закон, чтобы сохранить баланс интересов и не принести в жертву украинских пациентов».
Последним Министерство здравоохранения теоретически должно заниматься превыше всего.
перевод Skelet.Org
Нажиться на пандемии. Почему фармкомпании не рады коронавирусу
Скандальный сбушник Семочко подал в суд на журналистов за расследование
Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!