Дмитрий Корчинский: Гапон украинской революции

Дмитрий Корчинский

Этот человек обладает большим красноречием и талантом запудривать мозги. Большинство политических ораторов апеллируют к праву и справедливости, а вот Дмитрий Корчинский предпочитает популизму тонкий цинизм, завораживая своих слушателей речами об эстетике войны и гармонии революции. Но все, кто знает его достаточно хорошо, придерживаются правила: послушай, к чему призывает пан Дмитро — и сделай наоборот, если не хочешь попасть в крупную неприятность!  Ведь за ним давно уже закрепился имидж главного украинского провокатора…

Армейские байки

Корчинский Дмитрий Александрович родился 22 января 1964 года в Киеве. Где в 1981 году закончил среднюю школу №206, после чего поступил на факультет промышленной теплоэнергетики Киевского института пищевой промышленности. По тем дефицитным временам работа в пищепроме считалась престижной, но для Корчинского эта перспектива, видимо, была скучна. Во всяком случае, в его биографии записано, что он бросил этот ВУЗ по собственному желанию после второго курса в 1984 году. Однако на тот момент он уже должен был заканчивать уже третий курс, и готовиться к первой студенческой практике – не слишком ли поздно к нему пришло разочарование в выборе профессии?

Странным был и его дальнейший шаг: Корчинский покинул Киев и отправился на юг, где устроился работать в Херсонскую археологическую экспедицию. Причем, как он сам уверял впоследствии, не простым землекопом, а лаборантом! Человек без соответствующего образования и опыта работы? Действительно ли его увлекала археология или же он, таким образом, просто «схоронился» от какого-то преследования, Корчинский никогда не признавался.

К концу 1984-го несостоявшийся украинский Индиана Джонс вернулся домой и устроился работать на Киевский завод стройматериалов, где Корчинскому сразу же передал свой «привет», давно ожидавший его военком. С весенним призывом 1985-го он отправляется в Советскую Армию: согласно его официальной биографии, в 24-ю мотострелковую «Железную» дивизию Прикарпатского военного округа (Яворов). Вот только в своих мемуарах, вписанных им в книгу «Война в толпе», он рассказывал, что окончил учебный центр по специальности «командир БМП – командир отделения» под Ригой – то есть в Прибалтийском военном округе. Казус в том, что в СА солдат не перебрасывали для обучения из округа в округ – у каждого были свои «учебки». Так в каком же округе служил пан Дмитро?

Демобилизовавшись весной 1987-го, Корчинский не задумался ни о работе, ни даже о входящем в моду предпринимательстве, он вообще не строил никаких планов на своё будущее. Он тусовался в центре Киева, где с началом «перестройки» на улицу стали выходить и общаться между собою интересные люди: диссиденты, неформалы, непризнанные творческие личности. Корчинского увлекли украинские националисты – тогда еще очень умеренные и интеллигентные, из бывших «шестидесятников». Впрочем, их умеренность он называл огромным недостатком.

Его интерес к национализму возник еще во время службы в армии, где он, по собственному признанию, активно участвовал в межнациональных конфликтах т.н. «землячеств» — в ходе которых несколько солдат оказались в госпитале, а один скончался от разрыва селезенки. Сам Корчинский участвовал в них не столько своими кулаками, как подбивая к действиям своих товарищей «славян» (украинцев и русских). Хотя на подобное в то время сразу обращал внимание особый отдел, Корчинский никакого наказания не понес, а напротив, закончил службу заместителем командира взвода.

«Провокация-репрессия-революция»

Новое увлечение Корчинского подтолкнуло его поступить в 1987 году на исторический факультет Киевского университета им. Шевченко. Но вместо учебы он сразу же увлекся политикой: сначала проводил время на встречах «Украинского культурологического клуба» и «Украинской Хельсинской группы», а затем начал пробовать себя в качестве пропагандиста и организатора. Однако его идеи были столь эпатажны, а призывы так радикальны, что смущали даже выдавших виды седовласых «антисоветчиков».

В то время старые украинские диссиденты, объединявшиеся в первые легальные организации, называли таких людей, как Корчинский, провокаторами КГБ. Засылаемых, по их словам, с двумя целями: спровоцировать активистов украинского национального движения на криминальные поступки и дискредитировать саму его идею. О том, что Корчинский якобы является провокатором ГКБ, завербованных то ли еще в армии, то ли на первом курсе университета, поговаривали еще в конце 80-х. Позже даже называли его агентурную кличку – Шнур, а его первым заданием якобы стали надписи «геть москалей», которыми он украсил стены киевского Главпочтамта (еще до обрушения здания в августе 1989-го). Причем, выбор места был не случайным: у входа в Главпочтамт традиционно встречались тогдашние национал-патриоты Киева, и это «граффити» действительно сыграло против них.

Интерес вызывает совпадение: за двое суток до трагедии 1989 года, унесшей жизни 15 человек, Дмитрий Корчинский был задержан киевской милицией и помещен под административный арест (15 суток) якобы за участие в несанкционированном митинге. Это, можно сказать, уберегло его от риска тоже оказаться под завалами. А сразу после катастрофы арест был заменен небольшим денежным штрафом, и Корчинского выпустили.

Ответ Корчинского на обвинения в провокациях был оригинальным. Он не стал возражать, что действительно в какой-то мере занимается провокациями, но категорически отбросил обвинение в работе на КГБ.  По его словам, провокация – это начальная стадия революции, она инициирует репрессии власти, ответом на которые должно стать «восстание масс». С того момента формула «провокация-репрессия-революция» стала его политическим кредо. Весьма удобным: всегда можно объяснить свои провокационные призывы и действия желанием помочь рождению революции. Однако никаких документальных подтверждений работы Корчинского на КГБ, а потом на СБУ никто так и не предоставил. Впрочем, их нет на 99,9% всех информаторов, провокаторов и агентов советских и украинских спецслужб: агентурные архивы хранят надежно, а их рассекречивание (как это было в бывшей ГДР и Польше) в Украине даже не планировали проводить.

«Пан Провідник»

Весной 1988 года Корчинский бросает Киевский университет и полностью отдается «общественно-политической деятельности». На что жил в советское время безработный молодой человек, дважды бросавший ВУЗы и не имеющий никакой профессии, было полной загадкой. Но источники его средств к существованию оставались неизвестными на протяжении всей его карьеры до сего дня. Корчинский не занимался бизнесом, он не сидел на грантах, и, тем не менее, никогда не нуждался в деньгах. На все вопросы о том, где он берет деньги, Корчинский отшучивался, что добывает их «грабежом и милостыней».

Отчаявшись уговорить на «активные действия» ветеранов диссидентского движения, Корчинский решил обратить внимание на молодежь, которая с блеском в глазах внимала его зажигательным речам. В марте 1988-го он участвовал в создании студенческого союза «Громада», с которым выходил на всевозможные акции протеста: не ставя перед собой определенных целей, студенты просто увлекались самим процессом. Уже тогда было замечено, что организации Корчинского являются эдаким магнитом, притягивающим и собирающим потенциальных бунтарей и экстремистов определенной категории – интеллектуальных, склонных к романтике, с неординарным мышлением, нередко эксцентричных. И для КГБ, а затем СБУ, это был отличный способ выявления таких людей для их последующей нейтрализации.

Д. Корчинский и О. Витович

Если в организации накапливалось большинство «умеренных», на взгляд Корчинского, членов, то она становилась ему скучной и порывал с ней, уходя в новую. В 1989 году он участвовал в создании Союза независимой украинской молодежи (СНУМ), который расколол в 1990 году своими призывами к радикальным действиям.1 июля 1990 года Дмитрий Корчинский и Олег Витович учредили Украинский националистический союз (УНС), который сразу же решили сделать полузакрытой организацией: её членом можно был стать только по личному согласию «вождей». В течение нескольких лет УНС был личной карманной партией Корчинского, взявшего себе титул «пан Провідник», но в силу своей малочисленности (несколько сот членов) не играл никакой роли в украинской политике. Для привлечения же большего числа сторонников, в 1990 году была учреждена Украинская межпартийная ассамблея (УМА), затем переименованная в «национальную (УНА). Для придания ей большего веса среди ветеранов национального движения, Корчинский пригласил в соучредители авторитетного диссидента Анатолия Лупиноса. В марте 1991-го формальным лидером УНА стал Юрий Шухевич (сын Романа Шухевича), который, впрочем, в силу своей инвалидности лишь играл роль свадебного генерала.

Специфика «политической борьбы» Корчинского вызывала вопросы с самого начала. 7 ноября 1990 года в Киеве было неспокойно: в результате т.н. «революции на граните», дабы избежать столкновений и жертв, был отменен военный парад, однако праздничная демонстрация коммунистов на Крещатике состоялась. Тогда Корчинский сагитировал группу соратников напасть на колонну, чтобы «проучить коммуняк», однако они отказались от этой затеи, увидев, что шествие охраняется большими силами милиции. Через некоторое время группа Корчинского оказалась в подземном переходе, где депутат Степан Хмара вступил в конфликт с полковником милиции Григорьевым. «Я с несколькими своими хлопцами бросился в стычку», — не скрывал он потом того, что первым спровоцировал столкновение. Итог: Степан Хмара на несколько месяцев оказался за решеткой, а Корчинскому все сошло с рук.

Больше драйва

В 1991 году у всех на устах была одна тема – кромешный дефицит и «павловская реформа». Это ломало СССР успешнее всяких идеологий, но Корчинскому экономика была неинтересна, он призывал к бунту и потрясениям. 29 июня он с соратниками развлек себя первый в Украине факельным шествием, проведенным во Львове (назвав его «днем империалиста»). Несмотря на то, что подобные мероприятия когда-то устраивали и в СССР, СМИ немедленно интерпретировали это как «шествие неофашистов», вызвав соответствующую реакцию у многих обывателей и заложив начало раскола Украины. Корчинский ничуть не расстроился, даже напротив – словно этого и добивался.

19 августа, когда в Москве случилось ГКЧП, а киевские республиканские власти изо всех сил старались сохранить выжидательный нейтралитет, Корчинский с Витровичем и Лупиносом объявили о создании Украинской народной самообороны (УНСО) как военизированного крыла УНА. Это была первое политическое движение Украины, обзаведшееся собственной «армией» (потом УНА-УНСО начала копировать Социал-националистическая партия). Однако небольшой переполох в кабинетах власти по поводу «бандеровской армии в Киеве» был напрасен: как раз против власти УНА-УНСО выступать и не собиралась. Её первыми «подвигами» осенью 1991 года были нападения на распространителей пророссийских газет, налет на собрание пророссийского движения в актовом зале Политеха, и нападение на участников демонстрации 7 ноября. Эти акции придавали УНА-УНСО известность, привлекали к ней молодежь, однако многие потом покидали организацию, не понимая её стратегических целей. Корчинский обещал им скорую революцию, статус элиты нового общества – а потом вел их нападать то на пророссийских казаков, то на пенсионеров-коммунистов, то на «московских попов».

В 1992 году при участии Корчинского, под формальной эгидой митрополита Филарета (Украинская православная церковь Киевского патриархата), была создана организация «Чин Святителя Иллариона». Теневой стороной деятельности этой организации была вербовка и отправка наемников (в том числе среди членов УНА-УНСО) для участия в локальных конфликтах: в 1992 года в Карабах (на стороне Азербайджана), Югославию (на стороне сербов) и Грузии (на стороне абхазских сепаратистов), в 1993 году в Грузии (на стороне грузинских властей) и даже в Заире (на стороне повстанцев). В 1994 году вернувшиеся из Азербайджана наемники так и не дождались обещанных «премиальных», которые должны были передать через некого священника Друзенко и офицера СБУ Олега Комара. Вскоре в Киев прибыли представители спецслужб Азербайджана, которые установили хищение 2,7 миллиона долларов, предназначенных для выплат. Друзенко поспешил сдаться правоохранительным органам Украины, скандал был замят, однако после этого Верховная Рада приняла закон об уголовной ответственности за наемничество.

Летом 1992 года Корчинский решил устроить своему УНА-УНСО ознакомительное «сафари» и договорился об участии «унсовцев» в Приднестровском конфликте (на стороне ПМР). Они занимали позиции рядом с добровольцами из России, среди которых был и Игорь Стрелков — будущий «министр обороны ДНР». Так как основных боевых действий тогда уже не велось, а у сторон практически не было артиллерии, то пребывание УНА-УНСО на «Тираспольском фронте» было совершенно безопасным — потери составили всего двое легкораненых.

УНА-УНСО в ПМР, 1992 год

Однако этот «поход» имел очень большой политический резонанс: украинский «Рух» и его лидер Вячеслав Черновол обвинили УНА-УНСО в поддержке пророссийского сепаратизма в Молдове и провоцировании конфронтации между Кишиневом и Киевом. Черновол даже настаивал на роспуске УНА-УНСО и задержании его лидеров – но когда КамАЗы с возвращавшимися с войны «унсовцами» и Корчинским пересекли украинскую границу, то их лишь разоружили и предложили добираться домой поездом.

В 1993 году Корчинский с помощью Лупиноса, лично знакомого с Джабой Иоселиани (грузинский криминальный авторитет), формирует из членов УНА-УНСО «экспедиционный корпус «Арго», который отправляется в Грузию воевать на стороне президента Шеварднадзе под лозунгом «защиты братского грузинского народа от российской агрессии». Корчинский также пояснял это тем, что лучше украинцы будут воевать против России в Абхазии, чем в Крыму. Он даже заявил об этом в интервью российскому телевидению, немедленно поднявшему тему «агрессивного украинского национализма».

+

О том, что за год до этого некоторые «унсовцы» были завербованы наемниками для самой Абхазии, было велено помалкивать. Так же ничего не говорили и об украинцах, завербованных воевать на стороне Тбилиси агентами Филаретовского «Чина Святителей Иллариона». Смысл затеи с «Арго» был не совсем понятен: формально Корчинский говорил о приобретении «унсовцами» боевого опыта, что они приехали воевать за идею, но за кулисами официальных речей шептались, что Иоселиани щедро заплатил Корчинскому и Лупиносу за каждого «аргонавта». И это якобы был отдельный от «Чина Святителей Иллариона» проект поставки наемников на Кавказ.

В 1994 году УНА-УНСО отправляется в свой последний военный поход: на этот раз в Чечню, и уже без громкого самопиара (заработал закон о наемниках), практически инкогнито. Корчинский туда благоразумно не совался, лишь однажды съездив в Грозный в числе группы «оказания помощи этническим украинцам» (вывозили пленных российских солдат украинского происхождения). Непосредственный же контакт с чеченской стороной осуществлял «дядя Толя» Лупинос, который сблизился с Шамилем Басаевым еще в 1992 году во время Абхазской войны (чеченцы воевали за абхазов), а вот среди кураторов это процесса называли начальника ГРУ Минобороны Украины генерала Скипалського. Тем не менее, вербовка и формирование отрядов «унсовцев» не проходила без ведома и участия Корчинского. Чеченская компания была неудачной для УНА-УНСО: многие её участники погибли, а другие (как Сашко Музычко – Сашко Белый) вернулись с поломанной психикой.

Последним громким выступлением Корчинского в 90-х было побоище на похоронах патриарха Владимира 18 июля 1995 года. Именно «унсовцы» взялись организовать похоронную процессию, а затем устроили столкновения с преградившими им путь беркутовцами. Этот инцидент вызвал такой резонанс в общества и во власти, что стал прощальным аккордом УНА-УНСО: на организацию началась настоящая травля, её членов вызывали на допросы и грозили им уголовными сроками. Корчинский, как всегда, отделался лишь легким испугом.

Игорь Мосийчук (посредине – молодой и худой) во время столкновений на похоронах патриарха Владимира

Подробнее про него читайте в статье Игорь Мосийчук. С чего начинал один из главных «радикалов» Украины

Брат Дмитро

В 1996 году «львовская фракция» УНА-УНСО (Андрей Шкиль, Юрий Шухевич) провозгласили курс на демократическую борьбу за власть, и выступили против участия организации в провокациях внутри Украины и локальных войнах за её пределами. Корчинский заявил, что ему будет неинтересно в такой партии – и через год фактически покинул её. Так он выпал из политической жизни Украины почти на пять лет: никто не знал, куда он делся и чем занимается.

В 2002 году Корчинский объявился ни где-нибудь, а на телеканале «1+1» в качестве соведущего передачи «Подвійний доказ», а затем ведущего политической программе «Проте» (украинский аналог «Однако» с Михаилом Леонтьевым). И буквально шокировал всех своей «антиоппозиционной» риторикой, изящно излагаемой с присущим ему цинизмом и остроумием. Именно за это Корчинский получил от украинских национал-патриотов и антикучмовской оппозиции ярлык предателя «национальной революции», который висит на нем до сих пор. И ведь действительно удивительное дело: человек, который 10 лет провоцировал всех на смуту и революцию, вдруг начал вести телепроповеди против набиравшего силу движения «Украина без Кучмы», защищая режим. Причина этого была неизвестной, однако говорили, что Корчинский пытается, таким образом, поправить своё материальное положение, а своем трудоустройству он обязан Виктору Медведчуку (подробнее о нем читайте в статье Виктор Медведчук. Кум Путина на страже интересов РФ в Украине).

Одновременно с этим Корчинский основывает в 1999 году и регистрирует в 2004-м в качестве партии свое движение «Братство» — являющееся, по сути, его небольшим фан-клубом. Его политические ориентиры меняются: он забывает об украинском национализме, увлекается «христианским социализмом», анархизмом, начинает проповедовать славянофильство и «евразийство» – став сопредседателем Совета Международного Евразийского движения, лидером которого являлся российский философ и политик Александр Дугин (в 2015 попавший в санкционный список США как пропагандист российской агрессии против Украины).

Этот странный союз увенчался еще более странной связью Корчинского с «правым ухом Путина» Владиславом Сурковым. В июле 2005 года Корчинский посещает лагерь прокремлевского молодежного движения «Наши» в Селегире, где читает юным «единоросам» лекции о том, как правильно… бороться с революциями и дал несколько полезных советов о том, как нужно бороться с «уличными беспорядками». Приглашение Корчинскому официально передал лидер движения «Наши» Василий Якименко (ныне глава Федерального агентства по делам молодежи), но исходило оно от самого Владислава Суркова. Российские журналисты и депутаты Госдумы тогда подняли большой шум об участии «убийцы российских солдат Корчинского» на слете российской патриотической молодежи, но отследить связь Корчинского с Сурковым им не удалось.

Скандал вновь выбил Корчинского из большой политики, хотя в 2007-м он демонстративно вышел из «Евразийского движения». Корчинский сосредоточился на деятельности своего «Братства», члены которого, вдохновленными проповедями «брата Дмитра», время от времени устраивали эксцентричные или вовсе хулиганские выходки. Но при любой власти Корчинский всегда выходил сухим из воды, а теперь уже старался вытягивать и своих «братчиков». Так, в 2007 году в помещении «Братства» произошло столкновение с членами националистических организаций, пришедшими сорвать «проповедь» Корчинского. Итог: несколько нападавших получили ножевые ранения, делом занялась прокуратура, но никто из «Братства» не был привлечен к ответственности – их «прикрыл» тогдашний мэр Леонид Черновецкий (подробнее про него читайте в статье Леонид Черновецкий: как «Лёня Космос» ограбил Киев и перебрался в Грузию). Он же поспособствовал освобождению из СИЗО «братчиков», арестованных еще при Омельченко за хулиганские действие в мэрии.

В 2009 года «Братство» отметилось своим активным участием в одесских событиях. Его члены присоединялись к акциям протеста одесситов, устраивали хулиганские выходки, и провоцировали вмешательство Беркута. В результате этого была сорвана вся оппозиционная компания против тогдашнего мэра города Эдуарда Гурвица. И это неудивительно, учитывая, что между командой Гурвица и «Братством» еще с 1998 года существовали очень близкие дружеские отношения. В частности, членами одесского отделения «Братства» были: начальник управления защиты прав потребителей Олесь Янчук, вице-мэр Вахтанг Убирия, заместитель председателя Приморской районной администрации Алексей Арестович, редакция «Свободной Одессы». А когда в 2004 году Корчинский отправился в Ирак, к нему присоединились Гурвиц и Янчук.

Дым Евромайдана

Свой следующий громкий выход Корчинский и «Братство» совершили 1 декабря 2013 года в Киеве, на Евромайдане, выступив в роли коллективного Гапона, провоцировавшего толпу на штурм Администрации Президента. Был подогнан бульдозер-погрузчик, «братчики» скрыли лица масками, и затем началось представление. Именно так, поскольку бульдозерист действовал очень аккуратно, стараясь ни в коем случае не повредить милицейскому оцеплению, и лишь подзадоривать орущую толпу. Этот инцидент, вместе с одновременными действиями Правого Сектора (захватывавшего здание КГГА), и «Свободы» (захватывавшей Дом Профсоюзов) привели к трансформации Евромайдана из мирного демократического протеста в обоюдное побоище и развязали властям руки для более активных силовых действий.

Интересный факт: хотя прямых веских доказательств участия «Братства» в этих беспорядках никто не предоставил, ответственность на него одновременно возложили и правоохранительные органы, и лидеры Евромайдана. Такова была сложившаяся за многие годы провокаторская репутация Корчинского и его соратников! Сам же Корчинский предусмотрительно смылся, не дожидаясь развязки Евромайдана: 5 февраля 2014 года, по запросу украинского МВД, его арестовали в Израиле. Что он там делал, можно лишь гадать, однако уехал туда не без помощи друзей из команды Гурвица. Влиятельные друзья у Корчинского оказались и в украинском МВД: на следующий день из Киева пришло извещение о снятие с него международного розыска, и лидера «Братства» тут же отпустили.

Дмитрий Корчинский

Эта тесная связь «Братства» с «лучшими людьми» Одессы стала причиной для неофициальных подозрений о его причастности к событиям 2 мая 2014 года. Напомним, что личности таинственных вооруженных «титушек», напавших тогда на шествие проукраинских радикалов и спровоцировавших бойню, так и остались неизвестными.

С началом АТО Корчинский немедленно воспользовался этим шансом реабилитироваться в глазах украинского общества. Из активистов «Братства» была сформирована «Рота Иисуса Христа», которая прошла стажировку в составе батальона «Азов», а потом была включена в злополучный батальон «Шахтерск» — оскандалившийся своим расформированием за мародерства и прочие преступления против гражданского населения и ставший известным в качестве батальона «Торнадо». После этого роту «братчиков» выделили в отдельный батальон, названные ими «Святой Марией», и включили их в состав Национальной Полиции. Но в мае 2016-го Корчинский заявил, что его ребятам скучно служить обычными полицейскими, а потому их батальон «самораспускается»…

Сергей Варис, для SKELET-info

PS: А вы, кстати, заметили, насколько похожа судьба Корчинского и Братства с судьбой Яроша и Правого Сектора? ;)

Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!