GNT Group
GNT Group (замглавы Сергей Гроза) называли одной из наиболее технологически совершенных стивидорных компаний в Восточной Европе, она имела в Одесском порту один из наиболее технологичных универсальных перегрузочных комплексов. Его строительство и модернизация проходили с привлечением Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), швейцарских и европейских банков. Комплекс обрабатывает до 5 млн. тонн грузов в год и обеспечивает работой 1,5 тыс. работников, пишет Цензор.
Комплекс «с нуля» построили предприниматели Сергей Гроза и Владимир Науменко — люди хорошо известны на аграрном рынке. GNT Group долгие годы работала с крупнейшими мировыми зернотрейдерами.
Месяц назад Науменко был арестован, это стало шоком для рынка. Причина — конфликт с кредиторами Argentem Creek Partners (ACP — компания, зарегистрированная на Каймановых островах) и Innovatus Capital Partners (ICP).
Этих кредиторов Гроза и Науменко привлекли в 2020-х годах после выхода из бизнеса стратегического партнера — крупной американской корпорации CHS и паузы в финансировании со стороны ЕБРР.
В 2022 году между новыми кредиторами и собственниками началось противостояние, продолжавшееся почти три года.
Совладелец GNT Group Сергей Гроза рассказывает, что до сих пор не до конца понятно, кого из «сильных мира сего» иностранные фонды подключили к конфликту. Но, по его словам, ситуация сейчас больше напоминает «лихие 90-е», когда корпоративные споры разрешались путем физической расправы.
БизнесЦензор попросил его подробнее прокомментировать происходящее. Это первое живое интервью Сергея Грозы за последние два с половиной года конфликта.
Сергей Гроза. Интервью
Совладелец GNT Group Сергей Гроза
«Терминал — наше любимое детище. С утра до вечера двадцать лет мы жили этим»
— Сергей Николаевич, многие известные издания пытались поговорить с вами в последние годы, но вы отвечали преимущественно через адвокатов. Почему не общались с медиа?
Сергей Гроза: — Это была ошибка — не придавать значения прямому общению с медиа. Мы всегда гордились своей репутацией, нас все знали как людей, отвечающих за свои слова, поэтому мы не сочли необходимым быть публичными. Считали, что уместнее всего решать в правовом поле. Теперь понимаем, что молчать больше нельзя — оппоненты ведут спланированную кампанию, из нас делают бандитов, забирают бизнес.
— Вы пришли в стивидорный бизнес в начале 2000-х. Как это вышло?
Сергей Гроза: — Я по специальности авиадиспетчер. Когда Украина обрела независимость, поехал на Кипр и в компании друзей начал развивать бизнес, связанный с поставками металлопродукции в разные страны мира. Мы познакомились с Владимиром Науменко.
На фоне бума на рынке металлолома мы создали с ним очень успешную компанию, входившую в тройку крупнейших экспортеров. Грузили сначала небольшие суда в Турцию. Обороты росли, мы могли ежемесячно отправлять «панамакс» (стандарт типоразмера грузовых судов, имеющих максимальные габариты, позволяющие пройти через старые исторические шлюзы Панамского канала — ред.) в Китай.
Для панамаксов нужны глубоководные причалы, поэтому мы начали сотрудничество с компанией Олимпекс Купе, у которой они были. Скоро поняли — существующего оборудования недостаточно. Чтобы наращивать объемы, необходима модернизация предприятия: новые современные краны, погрузчики.
Владелец «Олимпекса» Валерий Розенгольц был мало заинтересован в развитии стивидорного бизнеса. Мы предложили ему продать компанию нам. Хотя «продать компанию» — это громко сказано. Розенгольц арендовал у порта старые краны, технику. Мы начали модернизацию. В Одесском порту за свой счет взяли в аренду склад напольного хранения: «Инзерноекспорт» — наш первый небольшой элеватор.
— Многие из тех, кто начинал в 1990-х с металлолома, остались в торговом бизнесе и чувствуют себя неплохо. Не жалеете, что решили заняться перевалкой?
Сергей Гроза: — Так и есть, наши коллеги развивали иностранные торговые компании, становились крупными игроками, инвестировали заработанное в недвижимость и т.д.
На нашем участке размещался объект компании «Омега» — две полусферы для хранения удобрений. К тому времени — очень современная технология. Мы решили выкупить «Омегу» и на ее базе построить суперсовременный элеватор. Подключили банки. Тогда мы работали в основном со швейцарскими банками. Когда покупаешь и переваливаешь очень большие партии товара, нужны колоссальные оборотные средства. Швейцарские банки самые оперативные, они лучше всех понимают трейдинг. Нас знали практически все швейцарские банки.
— Но наконец договорились с «Райффайзенбанком»?
— У «Райффайзена» была эйфория — банк тогда выкупил украинский «Аваль». Они заявили, что хотят самостоятельно финансировать наш проект. Наши партнеры из Швейцарии посоветовали согласиться. Райффайзен начал выдавать аккредитивы на оборудование. Мы закупали самое дорогое и, на наш взгляд, самое современное оборудование в мире — преимущественно американское.
— Вы были настолько уверены в успехе?
Сергей Гроза: — В течение года мы готовили серьезнейший анализ рынка: каким рынок видит идеальный элеватор. В итоге мы предложили рынку элеватор, которого в Украине никогда не было и в помине! Уникальный, очень технологично сложный объект.
— Но в Одесском порту, насколько известно, тогда уже был элеватор, принадлежавший Государственной продовольственно-зерновой корпорации Украины (ГПЗКУ), хоть и устаревший.
Сергей Гроза: — Это как сравнивать современный авиалайнер и подержанный трактор. Программное обеспечение, вариативность распределения грузов. Это не просто — высыпал зерно сверху и пока не выгрузил его снизу на судно, ничего не поймешь об остатках, качестве и т.д. Возникла возможность программировать процессы, управлять ими, контролировать. Можно обеспечить необходимое качество для экспорта.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал! Будьте в курсе, кто делает бизнес, политику и поддерживает коррупцию в Украине!
Для этого создали огромное количество галерей, систем транспортировки внутри элеватора, которые перенаправляли разные партии зерна из одного силоса в другой. Огромная производительность, автоматизация управления, возможность контроля качества.
Мы установили специальные гасители, которые сохраняли качество кукурузы во время загрузки в силос.
— А готовых таких решений не было?
Сергей Гроза: — Нет! Сейчас объясню: сначала загрузки в силос кукуруза падает с высоты 40-50 метров, зерно повреждается, ухудшается качество. Наши инженеры долго тестировали разные системы гашения скорости. Но поток зерна был настолько мощным, что сносил все на своем пути. Но нам удалось создать подлинное ноу-хау. Мы получили кукурузу супер качества. Кто-то скажет: «каждый кулик свое болото хвалит». Но это — наше детище. Наш ребенок. Наша жизнь. С утра до вечера двадцать лет мы жили этим.
Терминал Olimpex Coupe International
«ЕБРР был принципиально против прихода Argentem, но мы не послушали»
— Как ваш бизнес пережил период кризиса 2008 года? Многие проекты тогда имели проблемы с финансированием.
Сергей Гроза: — «Райффайзен» также остановил финансирование, пригласил нас, извинился. И говорит: у нас большая проблема. Но аккредитивы на поставку оборудования уже выданы! Я спрашиваю: что вы делаете? Банк предложил помочь найти другого инвестора. В конце концов, благодаря нашей репутации, нашим связям со швейцарскими банками, мы обрели нового партнера. Позвонил один из руководителей Société Générale (французский финансовый конгломерат, — ред.) , знавший меня много лет, говорит: «Есть для тебя предложение».
Это была американская компания CHS — крупное объединение фермеров (американский сельскохозяйственный кооператив, занимающийся скупкой урожая и поставкой горюче-смазочных материалов, удобрений и пестицидов для членов кооператива, — ред.) . Они строят заводы в разных странах, возводят элеваторы. Они говорят: мы хотим войти в Восточную Европу. Я предложил — заходите к нам партнером вместо банка. Приезжал вице-президент CHS Inc и президент CHS EMEA (European, Middle East and African region — ред.).
Мы подписали договор о сотрудничестве и уже вместе финансировали развитие нашего проекта в порту. Построили первую, затем вторую очередь. CHS представил нам Европейский банк реконструкции и развития. Около двух лет нас проверяли: всю историю, все связи, все документы, все расходы. Как будто просветили нас рентгеном, но в конце концов мы прошли проверку и ЕБРР начал нас финансировать. Выделили три кредита по $20 млн каждый. Сотрудничество было очень тесным и качественным.
— Но потом CHS из проекта вышел. Почему?
Сергей Гроза: — Американцы отлично заработали, получили огромную сумму процентов. Но политика компании поменялась. Через несколько лет сменилось пять директоров. Они стали сворачивать деятельность в странах Восточной Европы. Предложили выкупить их долю. Мы поехали в США, договорились, заключили settlement (расчет, завершение транзакции — ред.), были готовы разойтись.
Сначала ЕБРР был не против — договаривайтесь с CHS, мы создадим пул банков и его возглавим. Но потом начались кадровые перестановки, зашла новая команда, которая нас не знала, какой нужно время, чтобы разобраться.
Мы уже достигли соглашения с CHS — у нас установлены четкие сроки для расчета. И здесь некоторые наши американские друзья рекомендуют Argentem Creek Partners (кредитный фонд зарегистрирован на Каймановых островах, специализирующийся на кредитовании высокорискованных рынков для получения максимальной прибыли — ред.). Мол, это выходцы из BlackRock. Мы еще не знали, кто они на самом деле. Надо было их проверить, но время поджимало.
Мы предоставили ACP все аудиты (Grant Thornton), передали все материалы, ведь прошли школу партнерства по ЕБРР. ACP были настолько удивлены результатами, что мы сразу договорились о финансировании. Нам пообещали все — капитальные инвестиции, оборотный капитал. Но неожиданно ЕБРР выступил против.
— Почему?
Сергей Гроза: — Нам говорят: ACP ни при каких условиях не должны заходить. Как? Почему? Нам стоило бы задуматься. Не просто так ЕБРР выступает против, значит , есть причина. К сожалению, банк тогда не объяснил свою позицию.
Лишь впоследствии мы узнали, что фонд участвовал в громких конфликтах по всему миру: от судебных споров с правительством Казахстана и сахарной корпорацией GVO в Бразилии до многолетних проволочек с угольной компанией Berau Coal в Индонезии. А тогда мы слушали сладкие разговоры о том, как они круты, как финансируют Ахметова и Пинчука. В результате ACP сделали предложение зайти вместо ЕБРР и CHS.
ACP должны помочь выкупить долю CHS, которая тогда оценивалась в $17,5 млн. Когда об этом сообщили ЕБРР как первому инвестору, те были категорически против мероприятия Argentem в этот проект как инвестора.
После этого ACP заявили, что готовы выкупить долю CHS и погасить кредит перед ЕБРР ($75 млн). Далее фонд напрямую заключил соглашение с CHS и ЕБРР, заплатил юристам. Лично мы или наши компании никогда не получали от них никаких средств. После этого банк очень на нас обиделся.
В результате от ACP компания не получила ни копейки оборотного капитала. Они выкупили инвестиции наших партнеров примерно на $75 млн, но ставка финансирования была очень высока. Я рассматривал это партнерство как временное — bridge finance. Платить 20% — это немыслимо. Мы сразу же начали искать адекватного инвестора, который вместе с нами развивал бы бизнес.
— Почему вопрос оборотного капитала был так важен?
Сергей Гроза: — Один «панамакс» — это примерно $20 млн! Ты купил товар, отгрузил. Надо покупать и грузить следующее судно, а деньги за первое не поступили. Чтобы работать в этом бизнесе, необходим большой оборотный капитал. Без него мы работали на 25–30% от максимальной мощности.
ACP назначили к нам своих директоров — мы не возражали. Мы приняли их по-дружески, как в семью. Но что дальше? Мы строили самый лучший терминал в стране, чтобы работать на 30%? ACP не реагируют, поэтому мы начали привлекать украинские банки, давно нас знавшие. Получили кредиты, но этого было недостаточно.
— И из-за этого впервые возник конфликт?
Сергей Гроза: — Конфликта не было! Мы с первых дней объясняли ACP: работая на 30%, мы вас не вытащим . ничего, но привели к нам какую-нибудь компанию Innovatus. Все финансирование они объединили под зонтиком Madison Pacific Trust Limited с регистрацией в Гонконге, которая сейчас выступает против нас как истец.
Но это была лишь удавка, которую целенаправленно затягивали у нас на шее. Чтобы покончить со всем этим, мы решили выпустить еврооблигации на $200 млн под вдвое меньшие проценты, чем мы платили по кредитам.
Мы наняли юридическую компанию Hogan Lovells. Прекрасно прошли все процедуры, road show — без всякого замечания, а со стороны биржи работала известная компания Dentons. Получили рейтинг на уровне страны и очень этим гордились! Был декабрь 2021 — мы могли выпустить облигации под 7%, но нас убеждали, что за месяц сможем получить 6,5%. Но началась война…
Терминал Olimpex Coupe International
«Они даже не пытались забрать зерно — им требовалось уголовное дело»
— Основанием уголовного дела силовики называют якобы пропавшее весной 2022 года из элеватора зерно?
Сергей Гроза: — В начале войны элеватор был полностью заполнен зерном, но первые месяцы в порт никого не пускали. Военные перекрыли все. Мы беспокоились не только за зерно, но и за состояние самого элеватора. В Украине было уничтожено много элеваторов. Мы знали, что и по нашему объекту были ушибы, что силосы могли быть повреждены обломками.
ACP об этом были хорошо информированы. Когда появился доступ в терминал, директор нанял международную компанию, провел инвентаризацию. Качество зерна было крайне плохим — оно начало гнить. Мы обсуждали это с ACP и Innovatus. Пришли к мысли: пусть уже с тем зерном. Главное — спасти основной актив — элеватор.
Директор Максим Паньшев действовал обоснованно и логично, пытаясь любым способом вывезти часть испорченного зерна, которое могло заразить весь товар. Элеватор он спас — отремонтировали все, что было повреждено. Все вопросы мы продолжали обсуждать со всем советом директоров, в котором, напомню, были представители ACP. Практически во всех рабочих бордах и совещаниях принимал участие региональный партнер Джон Паттон.
— От вас требовали отчета об испорченном зерне?
Сергей Гроза: — Ни разу Innovatus не обращались и не говорили: мы хотим забрать наше зерно. Мы знаем, что они проводили реструктуризацию другим украинским компаниям, с которыми они работали. И с нами они вели переговоры в очень дружеском тоне. Мы предложили реструктуризацию — мы ведь добросовестный партнер, всегда платили проценты.
И вдруг 20 декабря 2022 начинается атака по всем юрисдикциям. Не предъявляя никакого официального требования по возврату зерна, не фиксируя никакого официального ущерба, они переходят к атаке через Лондонский суд, запускают агрессивную медийную и юридическую кампанию. Наши оппоненты, безусловно, к этому готовились заранее.
— Как именно разворачивались события в декабре 2022 года?
Сергей Гроза: — Мы получили ультиматум: у нас есть 4 часа, чтобы выплатить всю сумму. Без пояснений. Без анализа. Без плана. Просто — либо деньги, либо полный захват активов. Мы отказались идти на такой шантаж и предложили выплату в течение 30 дней. И с этого момента началась скоординированная кампания по нашему уничтожению как бизнесу.
Начались силовые деяния. Они врывались в офисы, пугали всех. Пугали юристов. Пугали сотрудников. Угрожали всем уголовной ответственностью. Наняли «коллекторов» в разных странах. Очевидно, у них эта практика хорошо отработана.
Мы поняли, что сценарий отбора компании готовился давно. Вместе с юристами Hogan Lovells, которые до этого работали на нас, подали иск об аресте наших активов в Лондонском суде. Все происходило тихо. Заранее. Люди готовились. Мы, мягко говоря, все прохлопали и не поняли, что они задумали.
— Что произошло с активами?
Сергей Гроза: — Фактически происходит попытка безграничного силового захвата актива, его «разрывают» на части и продают за бесценок. Из-за ликвидации, банкротства, смены юрисдикций. Швейцарскую компанию продали сами себе за 1 франк. Оборудование, построенное нами, пошло по фиктивным ценам. Права аренды в украинских портах потеряли юридическую силу. Специалисты уволены. Мы вложили в этот комплекс множество сил, энергии, души. Его стоимость составляет около $400 миллионов. Наш долг составил всего $95 млн: $75 млн — Argentem, $20 млн — Innovatus.
При этом наши бывшие партнеры только увеличивают требования — подали новый иск в Лондонский суд. Это будут новые миллионы и миллиарды. Одновременно они продолжают поливать нас грязью, нагнетать ситуацию и рассказывать, что они главные американские инвесторы в украинскую экономику.
Как я уже говорил, истцом против нас везде выступает кредитный агент Madison Pacific Trust Limited. Это специально подобранная фондом Argentem компания для силового завладения активами, чтобы не портить себе репутацию. По аналогичной схеме ранее был «разорван» один крупный украинский агрохолдинг.
— Но два года все решалось в судах, но вдруг начались аресты. Задержали вашего партнера Владимира Науменко. Что произошло?
Сергей Гроза: — Задержали не только Володю, недавно арестовали главбуха «Олимпекс Купе» пенсионного возраста. Ее бросили в СИЗО, она там переночевала, после чего была отпущена под залог. Это пример колоссального давления на всех сотрудников компании.
Устроили обыски со штурмом, словно речь идет о бандитах. Я расцениваю это как физическое устранение нашей команды. Подключен просто колоссальный административный ресурс. Несколько недель назад пытались арестовать и меня, но обоснования были настолько абсурдны, что суд отказался. Все дело держится только на командах сверху.
— Почему вы так считаете?
Сергей Гроза: — Наши оппоненты два года ездили на все международные форумы, где присутствовали первые лица Украины, руководители правоохранительных органов. И на всех форумах говорили: «оскорбляют американцев», мол, от этого кейса зависит, продолжат ли США помогать Украине. Такой вот абсурд.
Мюнхенская конференция — они там. Давос — они там. Американская торговая палата — они там. В какой-то момент против нас включился сверхмощный админресурс. Состряпали уголовное дело. Начали аресты. Обвинение — просто абсурдно.
Мы взяли в Innovatus финансирование под зерном в обращении. Одно зерно грузится на судно, другое заезжает на элеватор. Одно зерно замещается другим. Идет поток. Зерно, которое было уничтожено, — это наши собственные потери. Это наши риски и проблемы. На элеваторе всегда есть объем зерна. Если Innovatus нужно зерно — пусть бы забрали. Но я еще раз повторяю: они ни разу не выдвигали требования вернуть зерно! Сегодня Innovatus получил в десять раз больше, чем инвестировал. И еще при этом изображает из себя пострадавшего.
Им не нужно зерно, потому что если бы забрали его, то исчезло бы основание для возбуждения уголовного дела. А уголовным делом нас удобнее уничтожить. Зачем что-то доказывать, если можно просто взять и всех бросить за решетку? Издеваться, пока мы не откажемся от всех прав. Думаю, это был первоначальный план — подставить нам Innovatus, а затем, зацепившись за уголовное дело в Украине, добиться ареста всех наших активов в Англии.
— Ваш партнер Владимир Науменко до сих пор находится под стражей?
Сергей Гроза: — Его задержали незаконно. Володя тяжело болен. Есть выводы украинских и израильских врачей. Все это было предоставлено в суд. Но над ним продолжили издеваться — бросили в общую камеру с бандитами. На медобследование в больницу привезли в наручниках. Мы дружим более 30 лет. Я горжусь Володею — он трудоголик и сделал очень многое, чтобы собрать нашу команду, сформировать коллектив. С 1992 года я работал за границей, а он все эти годы находился в Украине. Не собирался уезжать.
— Как реагируют на эти события ваши партнеры?
Сергей Гроза: — Никто не сомневался, что наши оппоненты распространяют ложь. Все наши партнеры знали, что в нашем комплексе никогда не было левых схем с качеством продукции. У нас очень строгая лаборатория, мы всегда отвечали за качество. Все знали: деньги, которые мы зарабатывали, мы реинвестировали. Такие вещи невозможно скрыть… Найдите на рынке хотя бы кого-нибудь, перед кем мы не выполнили свои обязательства. Наша с Володей цель всегда была и остается — построить инновационный комплекс, которым можно гордиться не только нам как предпринимателям, но и всей Украине.
— Вы планируете и дальше продолжать борьбу?
Сергей Гроза: — Мы будем идти до конца. Нас сегодня очень многие поддерживают, потому что это беззаконие. Украинский бизнес, строившийся годами, разрывают на глазах у всех. Завтра так могут поступить с любой компанией.
Но мы не хотим войны ради войны. У нас есть конструктивное предложение. Мы нашли инвестора, готового закрыть справедливые долги перед кредиторами, уложиться в восстановление терминала. Его интересует перевалка. Он был нашим клиентом, ему всегда нравилось, как работала компания.
Но должно быть пресечено незаконное преследование, сформирован справедливый баланс расчетов с фондами.
— Почему вы считаете, что оппоненты должны вас услышать?
Сергей Гроза: — Они забрали находившиеся в залоге активы, поставили управляющих, которые мало что понимают. Но такими сложными активами нужно уметь управлять!
Объект создавался как единый технологический комплекс. Они просто его разрушат, не понимая, как с ним работать. Фонд госимущества Украины расторг с ними договоры аренды. Специалисты уволились. Что они будут делать дальше? В отличие от них мы знаем специфику работы в Одесском порту, работали там четверть века. Наше предложение это единственный адекватный путь, иначе проиграют все — мы, они, государство, порт.
Skelet.Org
GNT Group: Как Владимир Науменко и Сергей Гроза американских инвесторов раздели
WSJ: Американские компании обеспокоены коррупцией в судебной тяжбе из-за Украины
Сергей Гроза
Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!