Шулеры под куполом. Как в Раде «сбивают» законы
«Вести» выяснили, какими методами депутаты атакуют вредные для себя законопроекты.
О системе взаимоотношений между народными депутатами, их помощниками-консультантами и сотрудниками Аппарата Верховной Рады ходит немало легенд. В основном они касаются методов, которые используются, чтобы «подтолкнуть» нужный законопроект (проект постановления), либо чтобы, наоборот, «затормозить» другой проект. В обоих случаях применяют изощренные методы, которым позавидовали бы и советские партаппаратчики, и отцы-иезуиты. «Вести» узнали о наиболее интересных из них.
О богах и людях
Внутри парламента существует та же «кастовость», как в любой другой части общества. «Рада делится на три категории. Есть „боги“ — это народные депутаты. Есть „люди“ — сотрудники Аппарата ВР. А есть „рабы-илоты“ — это мы, помощники-консультанты депутатов, — иронизирует GR-консультант Тимур Крюков, успевший поработать помощником депутатов Сергея Власенко, Игоря Луценко и Борислава Розенблата. — У тех, кто работает в Аппарате ВР, свой „бог“ — руководитель Аппарата ВР».
Подобный «монотеизм» неслучаен. У аппаратчиков есть возможности по продвижению или торможению законопроектов. «В юридическом управлении Рады работает, наверное, уже человек четыреста — каждый из них, занимаясь законопроектом, ищет в нем несоответствия, которые нарушили бы другие законы. И тот же Зайчук мог в теории „по блату“ зайти к ним, выпить чаю, сказать: мол, ребята, потяните вот этот и вон тот проекты — уверен, найдете в них тысячу и одну зацепку», — делится с «Вестями» знаток депутатского регламента, экс-депутат Лев Бирюк.
Отказать всемогущему руководителю — себе дороже. «Руководитель Аппарата ВР — самый влиятельный человек без депутатской „корочки“, и его вес держится на страхе. Каждый сотрудник секретариата комитетов знает — он может и без пенсии оставить, и без материальной помощи», — подтверждает «Вестям» один из помощников депутатов.
Собственно, многое в полномочиях главы Аппарата ВР зависит от его персональных отношений со спикером: если они теплые, то преградой для появления в повестке не будет и решение Согласительного совета (проводится по понедельникам в пленарную неделю, на нем пишется повестка: расставляются приоритетные и «обычные» проекты законов). «А по воле главы Аппарата ВР в повестке „внезапно“ появится нужный проект, и никто не будет проверять, почему», — считает Крюков.
Не случайно Валентин Зайчук, глава Аппарата ВР в 2002–2015 гг., заслужил неформальное прозвище Микоян (за длительность пребывания и широту души). А одним из способов «сбить» Дмитрия Разумкова с поста спикера парламента была попытка назначить на должность нового «главного аппаратчика» Вячеслава Штучного.
«Это был шантаж главы Верховной Рады: или назначь нашего, или мы тебя снимать будем», — описывал ситуацию сам Разумков в одном из интервью. В итоге Разумков кресло оставил, а Штучный, наоборот, закрепился в Аппарате ВР.
Железобетонные аргументы
Будучи написанным, проект закона попадает на рассмотрение руководства Рады. «Оно принимает решение о направлении проекта в комитеты — и отчасти затягивание процесса может начинаться уже здесь», — говорит «Вестям» доктор политических наук Игорь Петренко.
Самая плодородная почва для «торможения» именно в комитетах, где над проектами работают перед тем, как выносить на голосование в сессионный зал («под купол»). «Очередность рассмотрения определяет глава комитета. И тут возможна отсрочка под разным соусом: чаще всего звучит «ідея не на часі», — рассказывает Лев Бирюк. А Юлия Ковалевская, экс-депутат Рады, сейчас председатель правления компании «VIP-консалтинг», называет еще одну волшебную фразу. «Самый мощный, железобетонный аргумент — фраза „Это же противоречит Конституции Украины!“ После нее многие начинают понимать, что голосовать просто нельзя. А есть и такие, кто даже не догадался открыть и почитать Основной закон», — говорит она.
На деле способов куда больше. Тимур Крюков приводит наиболее популярные:
- «Подождем, что скажут» — противник принятия законопроекта призывает дождаться и заслушать речь министра обороны США в сенате (варианты: речь Греты Тунберг на саммите ООН, Илона Маска на околоземной орбите и т. п.) и уже потом принимать — вдруг скажут что-то, что потребует изменить законопроект.
- «Преувеличение» — когда оппонент говорит, что проект слишком мал по своему «весу» и регулирует «всего два вида правоотношений»: «Парламентское время дорого, тратить его так бездарно нельзя!».
- «Преуменьшение» — зеркально противоположный метод: «Целиком законопроект никогда не поддержат, как можно урегулировать все нормы одновременно? Надо дробить на три маленьких» (после этого собирается рабочая группа, которая полгода «дробит» большой проект).
- «У нас есть кое-что получше» — противник пишет законопроект, который лучше и иначе решает проблему, нежели тот, который нужно «сбить». И при рассмотрении (альтернативные проекты изучают вместе) автор второго проекта говорит: мол, «моя идея решит проблему лучше и иначе, давайте примем ее». Вскоре после того, как его поддерживают, депутат «тормозит» уже свой собственный проект.
Спам и ошибки
Разумеется, есть и чисто технические методы: к ним относят т. н. поправочный спам, когда депутаты заваливают идею тысячами поправок (к таким методам, например, прибегали при рассмотрении «банковского анти-Коломойского» законопроекта, когда было подано более 16 тысяч поправок).
«Мы тоже активно использовали этот инструмент, ведь каждую должен рассмотреть комитет, принять отдельное решение, составить таблицу по каждой, она получается внушительной, и, главное, все это занимает уйму времени, — рассказывает „Вестям“ Юлия Ковалевская. — Часто, пока законопроект вот так маринуется в комитете, он „прокисает“ — теряется его актуальность, особенно, если речь о бюджетных программах».
Монобольшинство научилось бороться с этим явлением административно. «Еще когда голосовали тот самый банковский проект, устроили прецедент, ограничив количество поправок. Потом эту норму провели законодательно», — напоминает «Вестям» Игорь Петренко.
Еще один очень эффективный метод — умышленно создать в проекте закона ошибку при принятии либо внести правку, которая будет противоречить другим положениям. Такой прецедент случился и с нынешним составом Рады, да еще и в громком антиолигархическом законе: в одном из его положений назначать людей «олигархами» поручено СНБО, в другом — НАПК.
«Часто бывает, что когда правки набрасывают «с голоса» в сессионном зале, в итоговом тексте оказываются совершенно другие формулировки. А ведь тут важна каждая запятая, каждый союз «та» и «або». Приходится поднимать стенограмму, а в ее середине иногда вдруг случаются пробелы, с формулировкой «далее неразборчиво», — говорит Юлия Ковалевская. Такие законопроекты приходится переголосовывать повторно, что оттягивает их вступление.
Фургон с оркестром
А вот самый шумный и, как говорят эксперты, эффективный метод проваливать или тянуть законопроекты — привлекать общественность. Политтехнолог Андрей Золотарев зовет такой метод «фургоном с оркестром»: это красочно, ярко и при желании может даже напоминать балаган (если стоит такая задача).
«Еще когда ты готовишься защищать свой законопроект перед своей же фракцией, можно привести с собой доктора экономических или, скажем, психологических наук, — отмечает Лев Бирюк. — Это помогает убеждать».
А когда речь о ресурсных или очень важных законопроектах, привлекают и тяжелую артиллерию в виде общественных организаций, объединений чернобыльцев, воинов АТО и многодетных матерей. «Иногда это реальные объединения, иногда „Рога и копыта“. Их смысл — создать иллюзию общественной поддержки или порицания», — поясняет Крюков.
Ковалевская подтверждает: иногда возможно «сбить» настрой депутатов еще на заседании комитета, позвав эксперта и две-три общественные организации, которые убедят депутатов не поддерживать проект. «А иногда устраивают целые информкампании: нагнетают обстановку, раздают под Радой какие-то листовки, прямо в зале раскладывают на рабочие места депутатов агитки. Засыпают комитет письмами от общественности, „достают“ депутатов через их округи, — говорит экс-депутат. — Например, очень мощной была антитабачная кампания (в мае 2012-го парламент запретил курение во всех общественных местах. — Авт.) — антитабачное лобби вылавливало депутатов, были круглые столы, листовки, звонки на телефон. Ко мне тогда прибегала Анна Гопко (будущий депутат Рады VIII созыва. — Авт.), задействовали и журналистов вроде Натальи Соколенко».
А один из специалистов по пиару анонимно рассказал «Вестям» о подводных камнях использования технологии. «Как-то я писал депутату, от которого требовалось не поддерживать проект, письмо от имени 200 человек из его избирательного округа: „Мы, жители, — все курящие, и если вы повысите акциз на табачные изделия, не поддержим вас на следующий срок“. А второй раз — создал антитабачную общественную организацию. Она заявила во всеуслышание: будет поддерживать всех депутатов, кто проголосует за закон, финансово и юридически. То есть дал понять, что речь о коррупции и конфликте интересов, а они как бы получат деньги, если проголосуют. И сразу пять депутатов попросту не решились нажимать кнопку „за“ — люди испугались, что их публично обличат в коррупции».
В тему: Переписываются с проститутками и радуются смерти: что делают нардепы и почему избегают наказания
Костыли президента. Почему группа «Довіра» помогает Зеленскому
Порошенко и аграрные лоббисты берут контроль над БЭБ
Борьба за АО «Укрзализныця»: кто пытается контролировать ее предприятия и закупки
Подписывайтесь на наши каналы в Telegram, Facebook, Twitter, ВК — Только новые лица из рубрики СКЛЕП!